Я вздохнул. Каждый день мне попадались красивые бабы.
— Большое спасибо, мистер Кошен,— сказала моя соседка и отхлебнула виски.
— Леди,— ответил я,— мне очень нравится, как вы пьете виски. Кроме того, мне любопытно узнать, как вы узнали, кто я, и что мне заказать для вас.
Она поблагодарила меня и сказала, что выпьет еще. Я заказал ей и себе по порции, закурил новую сигарету и стал ждать продолжения.
Она выпустила кольцо дыма, мило надув губки.
— Мистер Кошен, как вы, возможно, знаете, жизнь в Лондоне может быть очень трудной для девушки вроде меня. Бывают моменты, когда я чувствую, что мне нужен совет бывалого парня вроде вас.
— Леди, вы просто не знаете, насколько правы,— сказал я.— В то же самое время я заинтересован выяснить, как вы узнали, кто я, а также зачем вы следили за мной. Это правда?
— Правда.— Она скрестила ноги и продолжала.— Конечно, вы ничего не знаете обо мне, не так ли?
— Я не уверен в этом,— сказал я.— У меня очень хорошая память, но она работает по собственному графику. Как насчет выпивки?
Дама согласилась, сказав, что это хорошая идея. Мы выпили еще. Она погасила сигарету. Возможно, подумал я, теперь мы поговорим о деле.
Но красотка открыла портсигар и, взяла другую сигарету. Я успел разглядеть четыре или пять коричневых сигарет и мысленно улыбнулся. Они напоминали сигареты с марихуаной. Значит, она любит их.
— Моя фамилия Келлс,— представилась моя собеседница.— Монтана Келлс. Может, ты слышал это имя, Лемми? А?
Я засмеялся.
— И ты это спрашиваешь у меня, детка! Я пытался узнать тебя, едва ты вошла в дверь. Ты работала с Фензером четыре года назад. Тебя подставили тогда в Чикаго. Фензера сунули в тюрьму, а тебе тоже досталось, да?
— Да,— сказала она.— Эти ублюдки дали мне год. Конечно, дело было сфабриковано.
Я кивнул:
— Еще бы. Это уж как всегда. Никто не сидит за дело. Всегда вмешиваются грязные копы. Как тебе нравится здесь?
Монтана глотнула виски, потом уставилась на меня. У нее были прекрасные глазки.
— Не понимаю, почему я сижу здесь и разрешаю тебе покупать виски для меня,— сказала она.— У меня есть одно местечко. Почему бы нам не перебраться туда? Я могу там дать тебе выпить и приготовить поесть.
Я посмотрел на часы. Было половина второго. Я усмехнулся, потому что мне снова хотели помешать увидеться с Херриком.
— Это звучит очень мило, Монтана,— сказал я.— Но что у тебя за идея? Не хочешь же ты сказать, что влюбилась в меня? Может, ты вспомнишь, что это я поймал твоего парня, я имею в виду Феизера.
Она стала натягивать перчатки.
— Я знаю,— сказала она,— но меня это не волнует. Фензер вытащил плохой билет. Ты же знаешь, Лемми, как все случается в жизни.— Она встала.— Фензер занимался плохими делами. Он был тяжелым человеком и погряз в грехах... Но бывают парни еще хуже Фензера.
Я поднял брови.
— Например? — Я изобразил невинность.
— Например, такой парень как Панцетти,— ответила она.— Панцетти — плохой парень. Он плохой, потому что ему это нравится. Если бы ему кто-нибудь заплатил за то, чтобы он стал другим, он бы не взял. Он ядовитый тип. Опаснее змеи.— Она улыбнулась.— Так ты идешь, Лемми? — Голосок ее был сладок, как патока.
— Да...— сказал я.— Я был бы рад.
— Что же тебе мешает? Я просто удивляюсь тебе.
— Не знаю. Возможно, то, что я услышал имя Панцетти. Есть парни, которых я люблю, и есть парни, которых я не люблю, но Панцетти — такой парень, которого я всегда готов выслушать. Понимаешь?
— Понимаю. Пошли.
Я расплатился за выпивку, и мы вышли. На улице нас ждала машина. За рулем сидел парень с таким лицом, что вам поневоле приходила мысль, что он коллекционирует запахи.
Мы сели в машину, и Монтана сказала, чтобы он ехал домой. Я забился в угол. Монтана ничего не говорила, но бросала на меня долгие взгляды.
Если дама так смотрит на вас, то она готова укусить. Будьте осторожны.
Было около трех часов, когда я взглянул на часы. Я понимал, что Херрика уже тошнит от ожидания. Это свидетельствует о том, что жизнь детектива полна тайн, не так ли? Я надеялся, что Херрик именно так и думает.
У Монтаны была приятная квартирка, и хорошо обставленная. Через приоткрытую дверь я мог видеть широкую постель с алым шелковым покрывалом. Возможно, она хотела напомнить мне о старых добрых днях.
И ленч был великолепен. Был суп и виски, омары и опять виски, цыплята и тоже виски. Ну кто же пьет кофе без виски? Я был нагружен виски по шею.
Монтана лежала на диване и как бы случайно показывала мне часть бедра. Я уже говорил вам, ребята, что есть несколько сортов дам — я имею в виду манеру показа ножек. Есть дамы, которые любят свои ноги и показывают их неслучайно, есть дамы, которые тоже любят свои ноги, но показывают их случайно. Вторые дамы обладают художественным вкусом. Я пришел к заключению, что Монтана принадлежала к их числу. Но насколько у нее развит вкус, я еще не мог сказать.
Я курил и выпускал дым из носа. Я всегда считал, что специальные агенты ФБР должны вести незаметную жизнь, но сейчас мне очень хотелось устроить какой-нибудь шум.
— Ну как, Лемми,— лениво проговорила она.— Хочешь еще виски? — Она не ждала ответа. Она встала, наполнила наши бокалы и подошла, ко мне.— Жизнь дьявольски забавна, не правда ли? — сказала она.— Последний раз я видела тебя в Филадельфии, когда судили Феизера. Ты сидел в суде, и на тебе был серый костюм и бледно-голубая шелковая рубашка, а еще галстук цвета морской воды. Ты мне нравился в тот момент. И хотя я знала, что во всем виноват ты,— мне дали год! — я продолжала тебя любить. Чертовски забавно, не так ли?
Монтана отставила бокал. Потом прижалась ко мне, обняла за шею. Ее губы прильнули к моим, и она стала так целовать меня, то Клеопатра против нее выглядела дешевой любительницей.
— Лемми, я без ума от тебя,— хрипло проговорила она,— В тебе что-то есть, и я просто глупею.
— Это мои личные особенности, милая,— сказал я.— Я унаследовал их от прадеда. Он был четырнадцатым ребенком от четырнадцатой любовницы. Моя прапрабабка говорила, что такие парни доведут до смерти любую особу.