Я немного прошелся. Я подумал, что сама по себе моя должность не очень-то хорошо согревает. Климат для нас никогда не бывает хорошим. Или ты замерзаешь как последняя собака, или тебе жарко как в преисподней, а работу все равно надо выполнять.
Где-то вдали послышался шум мотора. Машина медленно проехала мимо меня и остановилась в четырех или пяти футах от того места, где я стоял. Дверь открылась, и вышла Карлетта.
Эта баба выглядела великолепно. На ней было норковое манто и маленькая шляпка. Она захлопнула дверь и двинулась ко входу в полицейский участок. Я быстро подошел к ней и ткнул ей в бок ствол «люгера».
— Спокойно, детка,— предупредил я.— Не волнуйся, это всего-навсего мистер Кошен из старой доброй фирмы «Не Теряй Надежду На Милость Господа». Так что не надо ничего делать, иначе в твое милое сердечко попадет большая пуля.
Карлетта резко остановилась.
— Боже мой...— прошипела она.
— Не надо волноваться, ягненочек,— сказал я.— И должен тебе сказать, что не советую подавать какие-либо знаки своим приятелям в машине, иначе ты увидишь, что я стреляю не только метко, но и быстро.
Она выругалась, а потом сообщила, что в машине никого нет.
— Отлично, милая,— кивнул я.— Давай тогда залезем в твою машину и поговорим.
Мы сели в машину. Она за руль, а я устроился сзади. Я закрыл двери, сунул пистолет в карман, закурил сигарету и стал ждать, что она скажет.
— Ах ты сукин сын! Я так и чувствовала, что все это липа. Думала, Фратти действительно ранен, но не верила, что он мог забраться сюда. Чувствую, кокнул ты этого парня.
— Ничего подобного,— ответил я.— Но можешь оплакивать его. Этот парень вознесся к Богу вместо меня. Его паспорт у меня в кармане.
— Ну что же. Куда ты меня отсюда повезешь?
— Как там Монтана Келлс? — спросил я.— Меня очень интересует здоровье этой кошечки. Она здесь?
Карлетта покачала головой.
— Я не видела ее. И ничего о ней не знаю.
— Приятно слышать. Поэтому я вдвойне рад, что ты снова у меня в руках. Конечно, мне очень жаль тебя, потому что английские парни вздернут тебя. Они грубы. Это не Америка. Они свое дело знают.
— Какого черта ты имеешь в виду? — спросила она. Но я по голосу заметил, что она испугана.— У них нет ничего против меня. Я никого здесь не трогала.
— Прямо-таки никого? — спросил я.— А разве Фратти не умер?
Она вскрикнула и повернулась ко мне. Ее глаза блестели.
— Вот как! — воскликнула она.— Скажешь, что это я ухлопала его? Черта с два. Он сам носил бомбу, разве не так?
— Так, конечно,— кивнул я.— Но ты не знаешь местных законов, Карлетта. Это умора. Здешний закон гласит, что если группа негодяев связана вместе преступным актом, в результате которого был убит человек, то все они подлежат наказанию за убийство. И они вздернут тебя за шейку, моя милая, с чистой совестью.
— Боже мой! Звучит ужасно. Ты-то не повесишь меня?!
— А зачем мне тебя вешать, Карлетта? Англичане имеют неплохой опыт в таких делах и обойдутся без меня.
Она ничего не сказала, открыла сумку и достала сигареты. Я щелкнул зажигалкой и дал ей прикурить.
— Может, мы договоримся с тобой? — вдруг спросила она.— Допустим, я дам тебе большую информацию. Я ведь не нужна тебе.
— Ты заставляешь меня смеяться. Все бабы одинаковы. Ты в моих руках и предлагаешь мне какую-то сделку. Монтана тоже предлагала мне сделку, а потом пыталась одурачить меня. Теперь то же самое хочешь сделать ты.
— Нет,— сказала она.— Я боюсь. Виселица меня вовсе не устраивает.
Я пожал плечами.
— Что ж, давай поговорим немного. Где твой Вилли Криш? Тот парень, который подцепил мои документы? И почему он скрылся с ними?
— Он взял их, чтобы одурачить Джеральду Варней,— ответила она.— И не спрашивай меня почему, потому что я сама не знаю. Панцетти знает. Можешь спросить его. И я не знаю, где сейчас Билля Криш. Днем он был в «Меландере», а вечером ему позвонили и он исчез. Сказал, что вернется завтра.
Я кивнул. Я знал, откуда ему позвонили.
Это Зокка позвонил Кришу, чтобы сказать, что я прибыл в «Казино Лодж» и обошелся с ним довольно грубо.
— Где Панцетти? — спросил я.
— Нашел кого спрашивать. Я не видела его со дня отъезда из Нью-Йорка. Ты знаешь, как этот парень хитер. Никто его не видит...
— Где Джеральда Варней?
— Не знаю. Это известно Вилли. Он приглядывает за ней.
— Так кто же остался сейчас в этом «Меландере»?
— Никого. Я сидела там одна, и, черт возьми, у меня там мурашки по спине ползали.
— Поехали,— сказал я.— Я буду рад взглянуть на такой клуб. Но предупреждаю тебя, Карлетта, если окажется, что там меня кто-то ждет, я ухлопаю тебя раньше, чем ты успеешь пикнуть.
— Я тебе сказала правду. Там никого нет, кроме меня.— Она посмотрела прямо мне в лицо.— Я сказала правду,— повторила она.— Мне перестало нравится это дело. Возможно, у меня появилась одна идея...
Она включила мотор, и машина медленно двинулась вперед.
— Какая идея? — спросил я.
Она промолчала. Машина помчалась вперед. Карлетта часто поворачивала в разные стороны, и я понял, что она везет меня куда-то по соседству.
— Только подожди, пока я соберусь с мыслями,— сказала она.— Я не люблю спешку. Может быть, я еще поговорю с тобой.
— Меня это устраивает.
Я откинулся на спинку сиденья и продолжал курить. «Люгер» я нежно сжимал в руке.
Глядя на затылок Карлетты, я подумал, что женщины, которые связались с той или иной бандой, хуже бандитов мужчин. Некоторые из пих так и остаются дешевками, хотя ходят в мехах и бриллиантах. Да и долго носить им это не приходится. Женщина в банде — неважно, есть у нее мозги или нет,— все равно всегда зависит от своего пола. Парень всегда сумеет действовать быстрее. И все-таки женщина в банде многое меняет и на многое влияет. Однако, где бабы, там всегда ревность, ссоры и драки.
Я усмехнулся. Может, с Карлеттой случилось что-нибудь подобное. Может, она не так уж привязана к Вилли Кришу, как хотела показать. Подозреваю, что я прав в своих догадках.
— Самое плохое, когда бабы спутались с бандитами, это они всегда мешают мужчинам и портят игру,— сказал я.— И есть кое-кто, кто тебя не любит.
Она смотрела прямо перед собой.