Она посмотрела на свою постель.
— Это мягкая постель,— сказала она.— Мне она нравится. Если хочешь, можешь остаться здесь.
— Прекрасно,— сказал я.— А ты со мной?
— Во мне просто говорит мать,— гордо ответила она.— Останешься?
Я надел пальто.
— Нет. Спасибо, милая. Я консерватор. Ненавижу спать в чужой постели, где мне по ошибке могут перерезать горло.— Я направился к двери.— Пока, ягненочек. Не делай ничего, что могло бы не понравиться твоей мамочке.
— Ерунда! — она улыбнулась.
Я шел пешком по Риджент-стрит минут десять и был настороже, боясь, что за мной могут следить. На Пика-дилли я сел в такси, доехал до метро и расплатился. Из автомата позвонил Херрику.
— Ну что, Демми? Она согласна? — спросил он.
— Она подбросила мне крючок, так что надо готовить башли.
— Хорошо,— сказал он.— Деньги английские или американские?
— Английские. Возможно, они им нравятся больше.
Я повесил трубку и отправился спать. Лежа в постели и глядя в потолок, я задумался о дамах, с которыми мне приходилось иметь дело во время этой работы.
Карлетта. Ее больше нет. Она была обычной маленькой сучкой. Монтана — чистая змея. Эта опасна по-настоящему. А Джеральда...
Не стоит в постели думать о женщинах. Лучше ложиться с ними. А самой постели это все равно.
Если, конечно, у красотки не бешеный темперамент.
Глава 7
Дама всегда платит
Есть парни, которые не любят сидеть и ждать, что случится. Но я не возражал против этого. Мне это дает возможность подумать о разных вещах... И о дамах. Размышления о дамах — мое хобби. Это легко и не связано ни с каким риском.
В моей комнате горел огонь, и в семь часов вечера я сидел в узком кресле и попивал виски.
Карлетта — дешевка. Из тех, которыми окружает себя Панцетти. Она была симпатичной бабенкой с отличной фигурой, но кроме этого у нее не было ничего. Она из тех, кому говорят, что делать, и они делают. Большую часть времени она тратила на попытку не быть ни в чем замешанной. Она из тех, кого копы берут в первую очередь, когда что-нибудь случается, поэтому она легко пугается.
Ей не повезло, несчастной. Не понимаю, как Панцетти мог терпеть ее. Может быть, он ждал, когда она вернется в Штаты, чтобы отделаться от нее. Она слишком много знала. Как бы то ни было, с ней случилось то, что должно было случиться.
Мои мысли вернулись к Монтане. Эта красотка совсем другая. Красивая и наглая. Но у нее есть ум. Она из тех, кто свободно может крутиться вокруг парней вроде Панцетти, не боясь, что ей перережут глотку. Она носит в чулке семидюймовый нож и готова пырнуть любого, кто будет с ней не согласен.
Панцетти наверняка прислал ее следить за ходом событий и ни во что не вмешиваться. Вилли Криш — исполнитель. Он был здесь хозяином, но за порядком следила Монтана.
Зокка, Фриско, его братец Джулио и Фратти, парень, которой хотел взорвать меня в Хэмпстеде,— все одна шайка. Эти бандиты считали себя могущественными, но никто из них не знал истинного положения вещей.
Но самое интересное, как Панцетти устроил организацию. Он знал, что его здесь не будет. Однако организация была прекрасно создана и хорошо работала. Особенно когда эти макаронщики только начинали дело. Я говорю — макаронщики, потому что больше половины банды составляли итальянцы, даже если они и числились американскими гражданами.
Затем я подумал о Джеральде. Я улыбнулся про себя, размышляя об этой даме. Джеральда — в полном порядке. Возможно, она слегка не в своем уме из-за этого Уайтекера, но и у самых лучших женщин бывают заскоки...
Я вспомнил парня из Ламинтена. Ему было семьдесят лет, и он был восемь раз женат. Чем старше он становился, тем моложе брал себе жену. Последний раз, когда он женился, невесте было двадцать пять лет, но она уже успела развестись с четырьмя мужьями и искала новое большое чувство.
Счастливый муж говорил, что это его самый лучший брак и что эта женщина немного чокнутая. А когда я его спросил, в чем это выражается, он ответил, что всегда разрешал своим женам иметь хобби и заниматься чем угодно, лишь бы не скучали. Я сказал, что это отличная идея, и спросил, каково же хобби его теперешней жены, и он ответил, что это благотворительность. Каждое утро она вывозит на прогулку калеку в инвалидном кресле, и он считает, что это очень благородное дело. Я тоже так думал.
А три дня спустя я шел по лесу и увидел сквозь кусты эту бабу. Она сидела в инвалидном кресле, а у нее на коленях сидел калека без обеих ног и руки. Единственной рукой он держался за нее, а она сидела, широко раскинув ноги, й прижимала его к себе.
Когда они закончили, она пересадила его в кресло и достала из-под коляски бутылку виски, к которой они поочередно прикладывались.
Да, ребята, должен вам сказать, что старик был прав. Нет лучше хобби, чем помощь инвалидам и калекам.
Я подумал, что Джеральде предстоит героическая работа. Она понимает, что этот Уайтекер здорово влип. Но несмотря ни на что, она считает его гением, и для нее лучше иметь дело с гением, чем с парнем, который похож на Кларка Гейбла. ,
Я даже готов держать пари, что в душе она считает Уайтекера сопляком, и, возможно, когда мы вытащим его из лап бандитов, она скажет ему, что о нем думает.
Все дамы одинаковы. Но Джеральда не верит, что, если она будет жить с ним, он не исправится. Для нее он герой, а это то, что нужно женщинам. Им мало, чтобы парень знал теорию Эйнштейна.
Возможно, изобретатели умные люди. Когда они работают над серьезными вещами, это так и есть. Но всякая серьезность пропадает, едва рядом возникает баба. Это я вам говорю!
Я налил себе еще виски, сделал глоток, и в это время зазвонил телефон. Я схватил трубку.
Это была Монтана.
— Это ты, Лемми?
— Конечно,— ответил я.— Чем могу служить, милая?
— Это насчет нашего разговора. Ты хотел встретиться с моим другом. Так вот я могу это устроить.
— Прекрасно. Куда мне ехать?
Она засмеялась.
— Тебе не надо ехать. Мой друг — осторожный парень. Он не дает своего адреса никому. Понял? Он сказал, что, если ты приедешь сюда ко мне, мы сможем продолжить разговор и встретиться с ним... Тогда никто не сумеет нас проследить.
— Я приеду. Когда?
— Около девяти. Приезжай ко мне выпить, Лемми. Я до смерти хочу видеть тебя. Ты такой славный парень. Ты всегда чертовски вежлив.— Она снова засмеялась.
— Хорошо, Монтана,— сказал я.— Я буду у тебя. Пока, и не думай ни о чем таком, что могло бы не понравиться твоей матушке.
— Ладно тебе. Приезжай, ледышка. Ой, забыла. Мой друг сказал, что хочет побыстрее закончить дело. Сказал, что он очень занят.
— Понял.
— Пока.
Она повесила трубку.
Я подождал немного и позвонил в Ярд. Херрик подошел к телефону.'
— Послушайте, приятель,— сказал я ему.— Только что мне звонила эта детка. Она хочет, чтобы дело было закончено побыстрее. Вы готовы со своей стороны?
— Абсолютно, Лемми,— ответил он.— И здесь есть для вас информация. Мы получили ответ из Вашингтона.
Он прочел мне:
_«Лемми Кошену через комиссара полиции безопасности.
Скотленд-Ярд. Лондон, Англия.
Панцетти арестован за нарушение федеральных законов. Обвинен по вашему указанию, пригрозили пожизненным заключением на основании закона о государственной безопасности. Передал незаконченные чертежи пикирующего бомбардировщика Уайтекера. От дальнейших показаний отказывается. Ждем ваших сообщений.
Директор ФБР
Министерство юстиции США, Вашингтон»._
— Ну, вот и конец близок, Херрик,— сказал я.— В девять я увижусь с Монтаной. Примерно в десять я увижусь с Вилли Кришем. Монтана намекнула мне, что Кри’ш хочет закончить дело как можно быстрее. Похоже, он готов скрыться. Вы приготовили деньги?
Он ответил положительно.
— Это прекрасно. Я позвоню вам позже.
Он сказал, что все сделает. Я положил трубку. Потом выпил солидную порцию виски, закурил сигарету и перевел дух.