— Не знаю, с чего начать,— сказал Джордж, выпуская струю дыма.— Я знаю, что Томплин был во Франции. А вы были там?
Барбер, который имел военный крест за заслуги, кивнул.
— Это уже лучше. Вы знаете, что такое блиндаж. Они бывают хорошими и плохими. Так я был в хорошем. Он был глубоким и имел хороший настил. В нем находились я, мой денщик и пара телефонистов. В блиндаж как раз зашел старший сержант с докладом о том, что немецкая авиация начала бомбить нашу линию фронта. Я только закончил разговор с полковником по телефону, когда одна из бомб попала в блиндаж. Помню, я услышал страшный шум, и все. Очнулся в полной темноте. Я не слышал ни звука, я был засыпан землей, у меня ужасно болела голова. С трудом мне удалось освободить ноги, и я нащупал в кармане коробочку со спичками. Я зажег одну и увидел, что мой денщик и оба телефониста убиты. Я попытался связаться с кем-нибудь по телефону, но ничего не вышло — видимо, были повреждены провода.— Бенхем замолчал и прикурил вторую сигарету.— Вы должны понять,— продолжал он,— что блиндаж был хорошим. Часть перекрытия уцелела, но вход был полностью завален. Я начал откапываться. Я знал, что в блиндаже было несколько лопат, но мне удалось отыскать лишь одну, да и то с поломанной ручкой. Я не стану говорить вам, какая это ужасная работа. Потом кончились спички и наступила кромешная темнота.— Глаза Бенхема были полны ужаса от пережитого несколько лет назад. Он вздохнул и продолжал: — Я не помню, сколько все это продолжалось, я потерял счет времени, часы мои стояли. Позже оказалось, что я провел там четыре дня и четыре ночи. Но мне все же удалось докопаться до выхода и наконец я увидел свет. Я выбрался из-под земли. Был яркий солнечный день. Вокруг не было ни души. Позже я узнал, что немцы перешли в атаку, но вскоре наши контратаковали их и отбросили далеко назад. Я с трудом прошел несколько шагов и увидел вдалеке группу людей. Я попробовал кричать, но не смог и начал махать руками. Они подошли поближе, и я увидел первого из них с сержантскими нашивками. Внезапно я вспомнил о старшем сержанте, который был со мной. Я забыл о нем.
Боже мой, подумал я, может, он еще жив там, под обломками, но не в силах пошевелиться! Не ожидая их приближения, я кинулся к вырытой дыре. Она была узкая, как угольный спуск, но там не было лестницы. Ее не могло там быть!
Глава 9
Задержан для допроса
В глазах Джорджа появилось какое-то дикое выражение. Барбер наклонился вперед и погладил его по колену.
— А что было потом?
— О, потом я стал искать старшего сержанта... Как странно! Может, память вернулась ко мне... До настоящего времени я не помню, что я делал. Я знаю, что влез туда и стал раскапывать других, вытаскивать трупы. Потом достали старшего сержанта. Он был без сознания, но живой.
— И теперь вам показалось, что вы сами вспомнили, что делали?
— Я не уверен. Все перемешалось. Я помню что-то несовпадающее с рассказом. Я смутно припоминаю лестницу, по которой я лез, хотя знаю, что ее не могло там быть. Потом я чувствую, что тащу тело старшего сержанта, но и этого не может быть, потому что он живой, а человек, которого я тащил, был мертвым.
— А вы не припоминаете, какие у него были раны? — осторожно спросил инспектор.
— Нет, было темно, но я помню, что у него на лице была кровь. Странно! Должно быть, я все перепутал!
Барбер и, видимо, двое других слушателей, поняли, что именно «смешалось» в голове Джорджа. Филлис и констебль ничего не говорили, но выжидающе смотрели на Барбера. Последний нахмурился. Что он должен сделать или сказать? Наконец его лицо прояснилось. Он решился.
— Да, мистер Бенхем,— сказал он,— вы перепутали. Вы перепутали то, что случилось в блиндаже во Франции, с тем, что произошло вчера ночью, когда вы очутились в угольном складе в подвале вашего дома и нашли там труп.
Филлис с упреком уставилась на инспектора. Сам Барбер чувствовал себя неловко. Однако Джордж Бенхем воспринял весть довольно холодно. Он с искренним изумлением уставился на Барбера, но был абсолютно спокоен.
— Так вот оно что,— сказал он.— А кто убитый, мужчина или женщина?
— Мужчина,— ответил Барбер.— И у вас есть основания верить, что это был ваш дядя.
— Мой дядя? — повторил молодой человек.— У меня есть только один дядя, и я полагаю, что он находится в Южной Африке.
— Дан Макрори?
— Да.
— Боюсь, что убитый, найденный в вашем доме, был Даном Макрори.
— Боже мой! Бедный дядя Дан! Я не видел его с тех пор, как был ребенком! Он очень любил меня.— Он повернулся к побледневшей сестре.— Ты никогда не знала его, Фил,— продолжал он.— Он был хорошим человеком! Но послушайте, инспектор, как это возможно? Я случайно знаю, что он был в тюрьме в Южной Африке. Я не знаю всего, но мой отец считал, что его обвинили несправедливо. Как он мог оказаться в подвале нашего дома?
— Я думаю, что лучше рассказать вам то, что я знаю,— сказал Барбер.— Хотя этого очень мало.— И он быстро рассказал Бенхему о случившемся.— Вас разбудил тот же шум, что и вашу сестру и мистера Глейстера, а, оказавшись в темноте, вы потеряли голову. С вами случился припадок клаустрофобии. Вы вышли из дома и увидели, что отверстие угольного спуска по той или иной причине открыто. Как вы это заметили, я не знаю. Может быть, там что-то светилось. И еще я не знаю: если бы там был свет, он мог бы вернуть вас к реальности?
— Возможно, что нет,— ответил Бенхем.— Или, по крайней мере, не сразу. Но я не думаю, что там был какой-нибудь свет, потому что я тогда бы остался там.
Барбер молчал, собираясь с мыслями.
— Однако,— продолжал он через некоторое время,— в моей теории есть пробелы. Вы могли быть там, считая, что это ваш блиндаж. О лестнице вы вспомнили потому, что нашли ее там. Ее оставил или тот, кого убили, или тот, кто убил. Единственное, что я не могу понять,— кто обыскал карманы убитого? Ведь когда вас нашли, у вас не было ничего, что могло бы принадлежать покойному.
Джордж Бенхем кивнул.
— Возможно, если я был там,—- сказал он,— я обыскал тело. Если я считал убитого одним из своих ребят в блиндаже, я несомненно взял бы бумаги, письма и тому подобное. Во Франции я всегда делал это, чтобы потом отправить жене или родственникам. В данном случае, если я нашел что-то, то не знаю, что с этим сделал. Странно, что его вещи не оказались у меня.