«Чушь! — подумал про себя Барбер.— Многие женщины верят в эту старую сказку».
— Ну так что? — спросил Барбер.
— Я... я действительно думаю, Фил,— покраснел Маннеринг,— что, может быть, будет лучше, если ты оставишь нас с инспектором наедине. Видишь ли, дорогая...
— Я вижу только то, что ты не хочешь видеть меня,— резко сказала она.— Очень хорошо.
Она вскинула голову и ушла, вспыхнув от гнева. Маннеринг понуро смотрел ей вслед. Потом повернулся к Барберу, и они вошли в кабинет.
— А теперь, мистер Маннеринг,— начал Барбер, когда они оба уселись в кресла,— я задам вам несколько вопросов. Надеюсь, что вы искренне ответите на них. Я знаю, что люди плохо отзываются о полиции и методах ее работы, но, поверьте мне, сэр, если вы непричастны к этому преступлению, вам нечего бояться,
— Хотел бы я быть в этом уверенным,— сказал Маннеринг.
— Я скажу больше,— продолжал Барбер.— Если вы не связаны с этим преступлением, но хотите что-то скрыть от... э... людей, чьим мнением о себе вы дорожите, то вы можете положиться на меня, я сделаю все, что в моих силах.
— Боже мой! Это совсем не то! — перебил его Маннеринг.— Здесь совсем другое.
— Понимаю,— сказал Барбер, хотя едва ли что понимал. — Давайте перейдем к делу.
Маннеринг кивнул, достал портсигар и предложил Барберу. Тот отрицательно покачал головой.
— Курите,— сказал он.— Может быть, это вам поможет. Я сейчас не хочу курить.— Он подождал, пока Маннеринг зажег сигарету и затянулся.— От некоторых людей я узнал, мистер Маннеринг, что вы время от времени уезжали на машине но ночам.
— Да, но недавно я отказался от этого.
— Почему?
— Что почему?
— Почему вы уезжали по ночам и почему вы недавно отказались от этого?
Маннеринг долго молчал.
— У мистера Бенхема мне приходится довольно много работать, и у меня оставалось мало свободного времени, поэтому я ездил в город э... потанцевать.
— В ночные клубы?
— Да, и в другие места.
— Вы ездили один?
Этот вопрос, казалось, изумил Маннеринга.
— Если вы не возражаете, я не отвечу на этот вопрос,— сказал он.
— Вы ответите,— сказал Барбер.— Однако пока оставим это. Почему же отказались от этого?
Под взглядом детектива молодой человек покраснел как девушка.
— Я... э... ку... Мне это больше не нужно.
Барбер улыбнулся.
— Правильно,— сказал он.— Необходимость в развлечениях отпала, когда вы встретили другую девушку?
— Да. Вы правильно поняли, инспектор.
— Хорошо, тогда пойдем дальше. Вас, мистер Маннеринг, видели в машине с человеком, который впоследствии был убит. Вы можете объяснить это?
— Я не видел человека, который был убит. Но если это тот, о котором я думаю, то я объясню. Это было четыре дня назад?
— Да.
— Я выезжал из гаража, когда этот парень вышел из главной двери дома и спросил, не еду ли я в Брентминстер. Я подтвердил, и он поехал со мной.
— Вы разговаривали по дороге?
— Я только отвечал на его вопросы. Они касались лично меня: кто я, какова моя работа, хороший ли хозяин Бенхем.
— Понимаю. Тогда вы не знали, что это тот человек, которому вы повезли письмо?
— Он? Понятия не имел.
— Кстати, когда вы выехали отсюда в Лондон с письмом?
— Я не могу точно сказать,— ответил Маннеринг.— Знаю только, что в десять минут второго собирался лечь спать, когда явилась миссис Бенхем. Потом я вывел машину и уехал. Думаю, прошло еще минут десять — пятнадцать.
— Гм! А вас не удивила просьба миссис Бенхем? Это ведь было необычно?
— Да, очень. Особенно, инспектор, если учесть, что раньше она едва замечала меня.
— Вы выразили ваше удивление?
— Внешне, может быть, но я ничего не сказал.
— Вы, конечно, знаете, мистер Маннеринг, что на вас, как и на других, падает подозрение. Скажем, вы и, возможно, миссис Бенхем знали, что этот человек находится в подвале. Вы могли уехать, а потом вернуться сюда пешком, выключить главный рубильник, подождать Макрори и убить его. Потом могли выбраться через угольный спуск и уехать на машине. Авария на дороге и письмо к Макрори создают вам двойное алиби. Но оно не абсолютно убедительно.
Пока Барбер говорил, Маннеринг удивленно смотрел на него, забыв о сигарете.
— Клянусь! — воскликнул он, когда инспектор кончил.— Клянусь!..
— Так что же вы думаете о подобной версии?
— Это... это правдоподобно. Но, видит Бог, я не думал, что человек может попасть в такую историю.
— Верно? Тогда, может быть, вы скажете мне, где пистолет, который был у вас в комоде?
— А, вы и об этом знаете? Я не знаю, где он.
— Полагаю, что вам стоит подробнее ответить на этот вопрос.
— Боюсь, что я не смогу, инспектор.
— Почему? В чем трудность?
— В том, что он лежал у меня в комоде, а когда я вчера вернулся, его там не было. В этом .вся трудность. Разве нет?
— Гм! Но, может быть, вы опишете этот пистолет?
— Это был кольт-45.
— Кольт-45. Тот самый, которым был убит Макрори?
— Я не знаю. Я только издали видел его у коронера на столе, а издали все они одинаковы.
— Ну, это легко проверить,— сказал Барбер.— Позвольте взглянуть на ваше разрешение на хранение оружия.
— У меня его нет...
Барбер с упреком посмотрел на собеседника.
. — А вы знаете, что не имеете права хранить оружие без разрешения?
— Знаю. .
— Вы понимаете, как это плохо для вас?
— Конечно, но...
— Но что?
—- О, ничего.
— Подумайте о серьезности своего положения.
— Я понимаю, инспектор, но ничего не могу сделать.
— Почему?
Прежде чем Рональд Маннеринг успел ответить, в кабинет вошел Декстер Бенхем, в пальто и со шляпой в руке.
— Действительно, почему, Ронни? — вступил он сразу в разговор.
Секретарь удивленно посмотрел на своего хозяина.
— Простите, инспектор,— пояснил Бенхем.— Я не мог не слышать. Продолжайте, Ронни. Расскажите же инспектору о пистолете.— Молодой человек молчал, и Бенхем обратился к Барберу: — У мистера Маннеринга был мой пистолет,— сказал он.
— Ваш?
— Да. Один из тех, на которые я имел не менее двух разрешений — здесь и в Южной Африке. Я собирался взять Ронни с собой в Африку, а там пистолет необходим, и я дал ему, чтобы он мог потренироваться.