— Эй вы! — крикнул доктор.— Не стойте чурбаном! Несите его в спальню.
— Да, сэр.
Через несколько минут доктор с помощью экономки, которая, как оказалось, была добровольцем скорой помощи, раздел пациента и осмотрел рану.
— Фью! — свистнул он.— Это не шутка! Если пуля не отклонилась, то она попала в легкое. М-м! Боюсь, что так и случилось. Тяжелый случай. Теперь все выйдите. Нет, Роджер, вы останьтесь. Вы поможете мне. Сестру ждать не будем.
Тем временем констебль Томплин шел из деревни в Прайори-Парк. Он шел не по тропинке, а по основной дороге, которая являлась границей поместья сэра Уильяма. Он не спешил, потому что не думал, что лондонскому детективу может скоро понадобиться его помощь.
Он был уже недалеко от входа в ворота имения, когда услышал выстрел. Томплин замер на месте. Это не похоже на охотничье ружье Роджера. Он прислушался, ожидая повторения, но второго выстрела не было. Что такое? Свисток? Да, да, полицейский свисток! Он нагнул голову, как носорог, и побежал к лесу, не разбирая дороги. Шлем съехал на глаза, но Томплин не стал его поправлять.
В противоположном направлении бежал другой мужчина — и тоже не разбирал дороги. Томплин остановился в кустах. Мужчина тяжело дышал, волосы его растрепались, а в руке он держал револьвер... Нет, большой автоматический пистолет.
Томплин был скорее человеком действия, чем мыслителем. Он бесшумно развернулся в кустах и бросился бежать параллельным курсом. Пробежав примерно сотню ярдов, он остановился. Он знал в этом лесу каждый дюйм и был уверен, что преследуемому не уйти. Однако он жалел, что у него мало сил. Как он ни был осторожен, очевидно, преследуемый услышал его шаги, потому что раздался выстрел и пуля просвистела в нескольких дюймах от головы констебля. Томплин знал, что в той стороне, куда бежит преследуемый, тому не пройти, и ему придется вернуться назад. А чтобы вернуться назад, надо идти тем же путем, то есть мимо Томплина. Он усмехнулся и поднял полицейскую дубинку. Вскоре показался беглец. Он тяжело дышал. Томплин взмахнул рукой, беглец икнул и упал лицом вниз. Томплин достал из кармана наручники и подошел к лежащему. Надев наручники, он перевернул беглеца на спину.
— Черт бы меня побрал! Да ведь это молодой секретарь!
И в самом деле, это был Рональд Маннеринг. Он лежал без сознания, раскинув руки. А в двух ярдах от него лежал кольт-45. Томплин осторожно поднял его, завернул в огромный носовой платок и сунул в карман. Тем временем Маннеринг пошевелился и поднял голову.
— М-м-м! — простонал он.— Это Прайори-Парк? — Он попытался встать, но не смог.
— Ну, приятель,— сказал Томплин,— не думал, что вы в состоянии говорить. Однако я арестую вас. Тут дело нечисто. Это точно!
Потом он помог Маннерингу встать и, поддерживая его за спину, повел в сторону Прайори-Парк.
Десять минут спустя, когда Барбер и Бенхем сидели на ступеньках дома сэра Уильяма, они увидели эту пару.
— Да это Томплин! — воскликнул Бенхем.— Кого это он ведет? Надеюсь, больше никто не убит!
— Похоже, что он тащит раненого,— отозвался Барбер.
— Доброе утро, сэр,— козырнул Томплин Барберу.— Вот доставил задержанного.
Он отпустил Маннеринга, и тот без сил опустился на землю.
— Великий Боже! — воскликнул Бенхем.— Это же Ронни Маннеринг!
— Да, сэр, это ваш секретарь,— подтвердил То-мплин.
— Но... но...— Бенхем заикался от волнения.— Что за чертовщина? Что это значит? Вы сказали «задержанный»? Ч-ч-т-о вы и-меете в в-виду?
Томплин достал из кармана пистолет, завернутый в носовой платок.
. — Он стрелял в меня из этого, сэр. Перед этим я слышал выстрел и...
— Ронни стрелял в него? Чушь! Чушь! Я...
Барбер нетерпеливо махнул рукой.
— Одну минуту, мистер Бенхем,— сказал он.— Пусть Томплин расскажет, что случилось.
Констебль изложил события, начиная с момента своей прогулки к Прайори-Парк.
— Вы молодец, Томплин,— сказал Барбер.— Великолепно сработано. А теперь помогите привести этого парня в чувство.
— Я не верю ему,— сказал Бенхем.— Не верю ни одному слову.
Констебль был возмущен до глубины души.
— Я могу быть простым деревенским полицейским, а вы можете быть хозяином Краули-Коурт,— гордо сказал он,— но это не дает вам права называть меня лжецом. Я дорожу своей честью так же, как и вы, и...
— Вы поступили правильно, Томплин,— перебил его Барбер.— А теперь помогите мне.
Томплин был человеком дисциплинированным и начал помогать детективу приводить секретаря в чувство.
Через несколько минут Маннеринг открыл глаза и простонал:
— Ой! Моя голова!
Потом он увидел Барбера и спросил:
— Вы схватили его?
— Схватили кого? — Барбер наклонился вперед.
Маннеринг посмотрел на своего хозяина и опустил голову.
— О Боже! — простонал он.
Глава 24
Арест
Доктор Фарауэй, конечно, не мог бы тягаться со специалистами с Харлей-стрит, но смелости у него было достаточно. Он извлек пулю из груди Топхема и приехал с ней в Брентминстер, куда Барбер с Томплином привезли своего пленника.
— Черт возьми,— сказал Фарауэй,— этот вид пуль становится самым употребляемым в нашем районе.
— Как Топхем? — спросил Барбер.— Он будет жить?
— Пока об этом еще рано говорить,— ответил доктор.— Но у него отличное здоровье. Теперь весь вопрос в уходе. Дворецкий позвонил сэру Уильяму, и тот привезет с собой пару сестер.
— Значит, Топхем не скоро сможет разговаривать?
— Разговаривать? Бог мой! Да он еле дышит. Если он в ближайшие десять дней сможет рот раскрыть, чтобы проглотить ложку воды, я буду плясать посреди Краули.
— Тогда я не стану на это надеяться. Вы едете в деревню?
— Да. Я хочу достать для Топхема кое-какие лекарства и вернусь туда. А что?
— Я был бы рад, если бы вы подвезли меня.
— Согласен. А вы расскажете мне, что случилось. Я еще ничего не знаю. Во всяком случае, тот, кто стрелял, был незаурядным снайпером.
— Почему?
— Если судить по характеру ранения, выстрел был произведен с большого расстояния.
— Это интересно. Здесь не так много хороших стрелков.
Они поехали в деревню, и детектив рассказал доктору о случившемся.
— Странное дело,— сказал Фарауэй.— Маннеринг последний человек в мире, которого я бы заподозрил в таком деле.