Эмма тихо застонала: веки ее отяжелели, в голове непрестанно гудело.
– Кажется, она приходит в себя? – внезапно спросила Софи. – Алекс, я даже не знаю, как мне ее благодарить. Какая отважная девушка! Может быть, мне следует нанять ее на работу?
Александр Эдвард Риджли, герцог Эшборн, снова вздохнул. Его сестра Софи всегда была болтушкой, но особенно это проявлялось в тех случаях, когда она нервничала.
– В чем дело, мама? Почему ты плачешь? – неожиданно спросил Чарли.
– О, мой маленький! – снова запричитала Софи, затем прижала мальчика к груди, заключила его лицо в ладони и принялась покрывать звучными поцелуями.
– Мама! Прекрати, ты всего меня обслюнявила! – Чарли попытался высвободиться из цепких материнских объятий, но Софи сжимала его все крепче, и наконец он зашипел:
– Мама, дядя Алекс решит, что я девчонка и неженка!
– Ничего подобного, Чарли! – Алекс хмыкнул. – Разве я не обещал научить тебя играть в вист? Ты ведь знаешь, что я не играю в карты с девчонками.
Чарли энергично закивал, после чего Софи внезапно выпустила его из объятий.
– Ты собираешься учить моего сына играть в вист? – спросила она, перемежая слова громкими всхлипываниями. – Право же, Алекс, ему всего шесть лет!
– Учиться надо с детства, разве не так? А ты что думаешь, Чарли?
Мальчик ответил широкой улыбкой, показав отсутствие многих молочных зубов.
Отчаявшись приструнить брата и сына, Софи шумно вздохнула:
– Вы оба настоящие негодяи!
Алекс снова хмыкнул:
– Между прочим, мы с тобой родственники.
– Знаю, знаю. Тем все это печальнее. Впрочем, довольно о картах, пора позаботиться о бедной девушке. Думаешь, с ней все в порядке?
Алекс взял руку Эммы, чтобы проверить пульс: он был ровным и не вызывал тревоги.
– По-моему, волноваться не о чем.
Тут Эмма негромко застонала.
– Слава Богу, она приходит в себя!
– А почему она на меня прыгнула? – поинтересовался Чарли.
– Потому что тебя чуть не переехал кеб. Если бы эта славная леди опоздала, ты мог погибнуть.
Маленький ротик Чарли сложился в букву «О».
– А я-то думал, что она сумасшедшая.
Софи в ужасе всплеснула руками:
– Вовсе нет: она спасла тебя, глупый!
– Послушай, Софи, – перебил сестру Алекс. – Почему бы тебе не отправиться на рынок и не купить яиц, чтобы возместить этой девушке потерю?
Несколько мгновений Софи молчала, затем растерянно произнесла:
– Ты хочешь, чтобы я купила яйца?
Как только Софи представила эту невероятную картину, она чуть не рассмеялась.
– Думаю, купить яйца не так уж трудно, дорогая, многие люди совершают это каждый день, а рынок всего в двух кварталах отсюда. Возьми моего кучера, он тебе поможет.
Софи поморщилась:
– Не знаю, прилично ли оставлять эту девушку на твое попечение.
Алекс высокомерно усмехнулся:
– Она всего лишь прислуга, и никто не потребует, чтобы я на ней женился. К тому же я останусь с ней наедине на пять минут. Ради Бога ступай и купи эти чертовы яйца.
Софи понурилась: она слишком хорошо знала брата, чтобы возражать ему.
– Ладно, уже иду…
– И возьми с собой мальчика! – посоветовал ей Алекс. – Только как следует присматривай за ним!
Софи взяла малыша за руку.
– Послушай, Чарли, – принялась она увещевать сына, – ты должен сперва посмотреть в обе стороны и лишь потом переходить через дорогу, вот как я. – Софи вытянула шею и принялась внимательно осматривать улицу.
Чарли громко рассмеялся, а Алекс переключил внимание на незнакомую девушку, вытянувшуюся на подушках сиденья. Обнаружить такую отвагу в женщине было для него не совсем привычным делом, но эта таинственная незнакомка проявила себя наилучшим образом. К тому же она показалась ему довольно привлекательной, хотя он и не знал, почему отважная служанка вовсе не походила на женщин, которые ему обычно нравились и с которыми он вступал в связь: вряд ли хоть одна из них рискнула бы своей жизнью ради спасения Чарли. Неудивительно, что эта необычная девушка так его заинтриговала. Ему даже захотелось остаться наедине с ней в тот момент, когда она очнется.
Опустившись на колени возле Эммы, Алекс ласково произнес:
– Ну же, просыпайся, моя прелесть. – Он нежно коснулся губами ее виска. – Открой глазки: я до смерти хочу узнать, какого они цвета.
Почувствовав, как чья-то большая рука ласково погладила ее по щеке, Эмма застонала, и тут пульсирующая боль в голове неожиданно начала ослабевать.
Она вздохнула с облегчением, и веки ее затрепетали, затем глаза медленно открылись.
Яркий солнечный свет, лившийся в окна кареты, ослепил ее.
– Ах! – Эмма снова смежила веки.
– Тебя беспокоит свет?
Алекс мгновенно вскочил и задернул занавески на окнах кареты.
Эмма глубоко вздохнула и, слегка приоткрыв глаза, увидела, что загорелое лицо говорившего находится всего в нескольких дюймах от ее лица. Густой локон черных волос спускался ему на лоб, придавая ухарский вид.
Эмма испытала внезапное желание дотянуться до этих волос и узнать, какие они на ощупь.
Мужчина осторожно дотронулся до ее щеки.
– Знаешь, ты нас ужасно напугала, потому что почти десять минут была без сознания.
Эмма молча смотрела на него, не в силах подобрать нужные слова: он был слишком хорош собой…
– Ты можешь говорить, моя радость?
Губы Эммы приоткрылись, позволив ей произнести всего лишь одно слово:
– Зеленые.
«Мне повезло, – подумал Алекс. – Самая красивая служанка в Лондоне лежит в моей карете, и она совершенно потеряла разум».
Прищурив глаза, он принялся пристально вглядываться в ее лицо, а затем спросил:
– Что ты сказала?
– У вас зеленые глаза.
Голос ее звучал глухо: видимо, ей все еще трудно было говорить.
– Да, знаю. Они такого цвета с самого рождения.
Эмма снова зажмурилась. Господи, неужели она сказала что-то вслух о его глазах? Что за невообразимая глупость! Конечно же, ему известно, какого они цвета, а леди наперебой твердят ему о его прекрасных пленительных зеленых глазах.
– Скажи мне, как тебя зовут.
– Эм…
Эмма кашлянула.
– Мег. Мое имя Мег.
– Приятно познакомиться, Мег. Меня зовут Александр Риджли, но ты можешь называть меня Алексом или Эшборном, если пожелаешь. Так зовут меня друзья.
– Почему?
Вопрос прозвучал прежде, чем Эмма успела осознать, что задала его. Вряд ли кухонные служанки задают подобные вопросы.
– Потому что это мой титул. Я герцог Эшборн.
– О!
– У тебя занятный выговор, Мег. Ты, случайно, не из колоний?
Эмма скорчила гримаску. Самым отвратительным и непереносимым для нее было слышать, как англичане пренебрежительно отзываются о ее стране, называя ее колонией.
– Я из Соединенных Штатов Америки, – сказала она высокомерно, совсем забыв о том, что должна вести себя как горничная. – Мы уже несколько десятилетий независимая страна, и не следует называть нас вашей колонией.
– Твоя правда. Должен заметить, ты снова обретаешь свой боевой дух.
– Прошу прощения, ваша светлость, – ответила Эмма тихо. – Мне не следовало разговаривать с вами в таком тоне.
– Да ну же, Мег, не стоит скромничать. Ты не робкого десятка и имеешь право говорить со мной так, поскольку спасла жизнь моему племяннику.
Эмма была озадачена. Она совершенно забыла о маленьком мальчике.
– Надеюсь, он в порядке? – спросила она с тревогой.
– В полном порядке, благодаря тебе. А вот ты…
– Право же, я чувствую себя совсем неплохо, и, думаю, мне уже пора домой.
Эшборн снова погладил ее по щеке, и когда он к ней прикасался, в голове Эммы не оставалось ни одной здравой мысли. Она неотрывно смотрела на его полные губы, гадая, возможно ли, чтобы они прижались к ее губам.
Осознав, насколько бесстыдны ее мысли, Эмма вспыхнула, и в глазах герцога тотчас же появилось беспокойство.