Эймз возвратился с подносом минут через десять.
– Пожелай мне удачи, – сказала Эмма шепотом и исчезла в коридоре, а вскоре уже снова стучала в заветную дверь.
– Кто там?
– Это я, сэр, принесла пирог с мясом и эль, ну точнехонько, как вы велели.
– Ладно, входи.
Дверь открылась, и Эмма, пройдя внутрь комнаты, поставила поднос и принялась расставлять тарелки на столе Она старалась тянуть этот процесс сколько возможно дольше, надеясь как-то просигнализировать Белл, что помощь скоро прибудет.
Однако кузина не сводила глаз с невидимой точки на стене и не двигалась.
– А помните, сэр, какой ужаснейший дождь был вчера? – продолжала тараторить Эмма. – Настоящая буря. Вы это тоже заметили?
Похититель, стоявший возле двери, бросил на нее подозрительный взгляд.
– Да, похоже, была.
Эмма поставила на стол последнюю тарелку.
– Все только об этом и говорят. Лично я подумала, что это всего лишь много шума из ничего. Но знаете, некоторых людей не вразумишь. – Она обернулась к подносу и взяла обеими руками кружку с элем, уголком глаза наблюдая за Белл.
– В конце-то концов все кончилось хорошо. Известно конец – делу венец, а это самое главное.
Теперь Белл уже с нескрываемым любопытством смотрела на нее, и Эмма взяла в руку вторую кружку с элем.
– Есть, конечно, и такие, кто любит жаловаться да причитать, но уж тут ничего не поделаешь. Моя сестра Цимбелин все толкует и толкует о дожде. А мой брат Юлий прям готов ее убить. Когда Юлий видит, как она стонет да причитает, в него словно дьявол вселяется.
Эмма сделала паузу перед тем, как поставить последнюю кружку на стол.
– Но моя другая сестра, Эмма, заступается за Цимбелин и говорит, что Юлий может невзначай ее покалечить. Она всегда все берет в свои руки и обо всех заботится.
Неожиданно у Белл начался неостановимый приступ кашля, и это сразу привлекло внимание злодеев, загипнотизированных странным поведением служанки.
– А ну убирайся, – приказал тот, что стоял у двери. – Мы сыты по горло твоей болтовней.
Эмма снова сделала реверанс.
– Как вам это понравится! – произнесла она в заключение и исчезла за дверью.
Выйдя в коридор, Эмма остановилась и услышала, как один из похитителей орет на Белл:
– Что, черт возьми, с вами случилось? Вам плохо?
Однако кашель Белл прошел также быстро, как и начался.
– Должно быть, это из-за дождя, – угрюмо произнесла она, и затем за дверью все стихло.
Боттомли мчался верхом так быстро, будто за ним гнался сам дьявол. Он проносился через деревни, большие и маленькие, доводя лошадь до изнеможения. Прибыв в Уэстонберт, он спрыгнул с коня и поспешил в дом, крича на ходу:
– Ваша светлость! Ваша светлость!
Однако вместо герцога его встретил Норвуд.
– Где его светлость? Где он? – задыхаясь, выкрикнул Боттомли, хватая Норвуда за ворот рубашки.
– А в чем дело? И почему ты так… – Норвуд попытался высвободиться.
– Ее светлость в опасности!
Норвуд побледнел.
– Но… его светлость уехал в Лондон.
Боттомли в отчаянии заскрипел зубами.
– Норвуд, мне нужна свежая лошадь, – заявил он непререкаемым тоном.
– Сию минуту. – Норвуд ринулся в конюшни, вскоре Боттомли уже стремглав мчался в Лондон.
Глава 24
Быстро пробежав по коридору, Эмма ворвалась в комнату Эймза и Шиптона:
– Я ее нашла: она в комнате номер семь.
– С ней все в порядке? – поспешил спросить Эймз.
Эмма кивнула:
– В порядке. Пока. – Она с трудом перевела дух. – Но ее стерегут двое ужасных мужланов. Нам надо помочь ей, вот только как?
– Может, лучше подождать, пока прибудет его светлость…
Эмма замотала головой:
– Боюсь, у нас нет на это времени. – Она принялась нервно расхаживать по комнате. – Мы должны ее вызволить до прибытия Вудсайда, который, судя по всему, и является настоящим похитителем.
– Но как мы это сделаем? – осторожно спросил Шиптон. – Эймз и я вряд ли такие сильные, как эти головорезы.
– К тому же они вооружены пистолетами. – Эмма вздохнула. – И тем не менее мы должны их перехитрить. Кстати, в комнате, где они держат Белл, открыто окно…
Не договорив, Эмма бросилась к окну и, распахнув его, высунула голову наружу.
– Здесь есть довольно широкий карниз, – сообщила она возбужденно.
– Но, ваша светлость, – Эймз поежился, – не можете же вы…
– Другого способа, минуя дверь, попасть в комнату нет. Теперь нам требуется выманить похитителей из комнаты, и тогда…
На несколько минут все трое погрузились в молчание. Наконец первым заговорил Шиптон:
– Наверняка, ваша светлость, этим парням нравится эль…
В сердце Эммы всколыхнулась надежда:
– Продолжай Шиптон.
– Ну, я говорю, что парни любят эль, а только дурак откажется от даровой выпивки.
– Шиптон, ты просто гений! – Эмма порывисто обняла слугу и поцеловала его в щеку, отчего Шиптон покраснел как свекла.
– Ваша светлость, я просто…
– Ты все сказал правильно, и вот что нам надо сделать. Один из вас выйдет на улицу и громко объявит, что его родственник умер и оставил ему много денег. По этой причине он готов угостить выпивкой всех в городе. Таверна находится внизу, поэтому один из вас будет стоять в холле и ждать, пока наши голубчики выйдут. Как только это произойдет, я проберусь по карнизу, влезу в окно и вернусь обратно с Белл. Согласны?
Оба кивнули, хотя в глазах их читалось сомнение.
– Итак, кто из вас сыграет роль разбогатевшего счастливчика?
Ответом ей было молчание, и Эмма поморщилась.
– Ладно, Эймз, ты пошустрее. – Она вложила ему в ладонь горсть монет. – Вот и займешься этим. Да поторопись, у нас мало времени.
Торопливо перекрестившись, Эймз вышел из комнаты, и вскоре Эмма услышала его крики:
– Я богат! Я богат! После двадцати лет службы старый перечник наконец скапутился и оставил мне тысячу фунтов!
– Шиптон, отправляйся скорее в холл, – прошептала Эмма возбужденно, затем, подбежав к окну, выглянула на улицу. Неподалеку она увидела Эймза, направлявшегося ко входу в гостиницу.
– Это чудо! – кричал Эймз и громко хохотал. – Чудо! Господне знамение! Никогда мне больше не служить у такого чудака и привереды…
Эмма усмехнулась, решив, что упустила из виду подробность о привередливом хозяине. Если удастся выманить негодяев из комнаты Белл, Эймз уж точно сможет уйти на покой, получив хорошее вознаграждение от своих хозяев.
В ту же секунду один из похитителей высунул голову из окна, и Эмма, отступив в глубь комнаты, принялась молиться. А на улице Эймз продолжал горланить:
– Я готов напоить всех, кому приходится горбом зарабатывать себе на жизнь, всех, кому приходится гнуть спину и работать в поте лица! Мы заслужили награду! Всех жду в «Зайце и гончих».
Со всей округи к таверне стали сбегаться люди; они с шумом врывались в дверь, и Эмма ждала только Шиптона, чтобы начать действовать.
Наконец Шиптон появился в комнате.
– Они проглотили наживку, ваша светлость, и сейчас спускаются по лестнице!
Сердце Эммы бешено забилось. Одно дело говорить о том, что ползти по карнизу – плевое дело, и совсем другое – проделать это в реальности. Выглянув из окна, Эмма прикинула расстояние до земли. Далековато. Тот, кто сорвется отсюда, не расшибется насмерть, но почти наверняка переломает все кости.
– Только не смотри вниз. – Произнеся слова вслух, Эмма выбралась на карниз.
К счастью, она не видела улицы, а в переулке никто не смотрел вверх и не замечал странной женщины, прижимающейся к стене дома на высоте второго этажа.
Передвигаясь маленькими шажками, Эмма поползла по карнизу и вскоре добралась до окна комнаты, в которой похитители держали Белл. Приподнявшись и крепко уцепившись за подоконник, она ринулась в открытое окно и в результате довольно болезненно приземлилась на пол.
Белл изумленно вскрикнула, когда Эмма возникла перед ней, словно привидение. К счастью, она не могла громко закричать, потому что рот ее был надежно заткнут кляпом.