Колин раздраженно кинул журнал обратно на стол, поднялся с кресла и вновь принялся расхаживать по комнате. Наконец его позвала медсестра:
— Мистер Уайтфитер, Кэтрин уже в палате, так что, если хотите, можете пройти к ней.
Поднимаясь на лифте, Колин мучился от мысли, что рано или поздно ему придется посадить ее на самолет до Калифорнии, где она, несомненно, будет в безопасности, но при этом исчезнет из его жизни! А если он повезет ее домой, то они вполне могут снова угодить под пули. Он просто физически не сможет постоянно находиться около нее, чтобы защитить от преследователей. Да и вообще, нельзя же настолько терять голову, пусть даже от такой женщины, как Кэтрин! Если она вернется вместе с ним и останется в его доме, рано или поздно он обязательно попытается ее соблазнить.
Лифт остановился, двери разъехались, и в кабину вошли двое мужчин. Колин мгновенно напрягся, расставил ноги и положил руки на пояс брюк. Какое-то время он пристально изучал их лица, но потом решил, что они не представляют опасности. Действительно, они поднялись всего на этаж и вышли.
Итак, надо позволить ей уйти. Как только он посадит ее с дочерью в самолет, может больше не опасаться за свою жизнь.
Колин открыл дверь палаты, вошел внутрь и осторожно прикрыл ее за собой. Кэтрин спала, спала и Эмилия, лежавшая рядом с ней в плетеной колыбельке. Колин на цыпочках приблизился к новорожденной и осторожно погладил ее кончиками пальцев. Какой она будет, когда вырастет? Наверное, такой же красивой и обольстительной, как мать, с такими же великолепными рыжими волосами и глубокими зелеными глазами. Ему захотелось немедленно поднять ее на руки и прижать к груди, но он сдержался, побоявшись разбудить малышку. Наклонившись, он поцеловал девочку в лоб, уловив легкий аромат детского мыла. Затем Колин встал на колени перед кроватью Кэтрин, которая лежала на спине, откинув в сторону правую руку и разметав по подушке распущенные волосы. Жадно, затаив дыхание, он рассматривал очертания ее тела, прикрытого больничным одеялом. Вся нежность, всколыхнувшаяся в душе при виде спящего ребенка, внезапно обратилась в желание, обращенное к его матери.
Стремясь хоть немного успокоиться и не давать воли рукам — это могло разбудить Кэтрин, — он бесшумно встал и подошел к окну. Внизу, на ярко освещенной стоянке, парковалась какая-то машина. А вдруг те люди уже приехали за ними в Тулсу? Вряд ли они сумели бы сделать это так быстро, хотя все может быть... Тем более, если они уже находились где-то в дороге и видели, как вертолет направился в сторону Тулсы. Но в таком случае они наверняка будут наблюдать за аэропортом...
Колин придвинул кресло поближе к колыбельке — сидеть рядом с Кэтрин было для него слишком трудным делом. Положив ноги на столик, он откинулся назад, скрестил руки на груди и закрыл глаза. Через мгновение он уже спал...
Проснулся он оттого, что кто-то шепотом произнес его имя. Мгновенно вскочив на ноги, Колин одновременно открыл глаза и нырнул рукой под куртку, туда, где находился пистолет.
Глава седьмая
— Извините, — он красноречиво развел руками. Перед ним стояла нахмуренная медсестра, державшая в руке бумажный стаканчик. — Я спал, а вы меня разбудили. — Она продолжала сердито смотреть на него. — Я сейчас уйду. — И он быстро прошел мимо нее и вышел в холл.
Сначала он позавтракал, затем позвонил на ранчо, после чего взял напрокат джип и проехался по магазинам. Через час он вернулся в госпиталь, нагруженный всевозможными коробками и пакетами.
Кэтрин и Эмилия по-прежнему спали. Стараясь не шуметь, Колин сложил все эти покупки на стул и лишь затем достал из этой кучи нужную коробку. В ней лежал пушистый розовый кролик. Колин осторожно положил его в ногах колыбельки и несколько минут неподвижно любовался спящим ребенком.
Затем он присел на второй стул, но в этот момент Кэтрин томно потянулась. Вздохнув, она медленно открыла глаза, посмотрела на Колина, и уголки ее губ дрогнули в лукавой усмешке.
А он уже буквально пылал — так возбуждали его все улыбки и движения этой рыжеволосой красавицы. А тут еще она подняла руку и поманила его к себе. Встав со стула, Колин пересел на кровать. Она взяла его руку и погладила ею себя по щеке.
— Спасибо за прошлую ночь.
Надо признать, что в тот момент он уже забыл об этом! Искушение было столь сильным, что он едва сдерживался. Его тянуло прилечь рядом с Кэтрин, заключить ее в объятия и слиться с ней, почувствовав, как ее длинные ноги обхватывают его талию...