В эту самую минуту во двор вышла старая Глэдис. Остановившись как вкопанная, она некоторое время молча созерцала короля и королеву, а также окружавшую их блестящую свиту – придворных дам, знатных дворян и священнослужителей. У Клио неожиданно мелькнула мысль, что эта старуха была, пожалуй, единственным человеком, который при случае смог бы найти управу на старую сварливую королеву хотя бы потому, что сама Глэдис не отличалась слишком покладистым характером.
Между тем, высмотрев среди королевских рыцарей Роджера, старуха ухмыльнулась и принялась отчаянно ему подмигивать. Король обратил внимание на ее гримасы и спросил у Меррика:
– Что это у нее так дергается веко?
Меррик внимательно посмотрел на старую Глэдис, потом проследил за ее взглядом и ответил:
– Боюсь, Ваше Величество, что она положила глаз на Роджера.
Король повернулся к Роджеру Фитцалану – одному из самых смелых и доблестных рыцарей королевства, – но того, как говорится, и след простыл.
Меррик стоял в воротах замка рядом с молодой женой и наблюдал за тем, как королевский кортеж сверкающей на солнце змеей извивается среди виднеющихся в отдалении зеленых холмов. Замыкали процессию странствующие актеры, жонглеры, музыканты, предсказатели будущего и прочая легкомысленная братия, которая прибилась к свите короля и намеревалась вместе с ней добраться до богатой ярмарки в Йорке.
– Пойдем, – сказал Меррик, обнимая Клио за плечи и поворачивая ее лицом к главной замковой постройке. – У нас есть, чем заняться.
Клио вздохнула и опустила голову. Радости предыдущей ночи испарились, словно их не бывало, и вот теперь Меррик взывал к ее чувству долга. Ей предстояло заняться домом и всевозможными хозяйственными делами. Иными словами, короткий праздник жизни, сверкнув на ее небосводе яркой звездой, завершился, и перед ней снова замаячила бесконечная череда серых будней...
– У тебя, кажется, на сегодня назначена встреча со старшиной каменщиков? – печально спросила она, невольно замедляя шаг по мере того, как они приближались к главному залу.
Однако Меррик, усмехнувшись, повел ее прямо к западной башне.
– Господь свидетель, я уже думал, что они никогда отсюда не уберутся! – прошептал он, приблизив к ее ушку губы.
Клио вскинула на него сверкнувшие радостью глаза, и он ответил ей улыбкой. Схватив жену за руку, Меррик помчался вверх по лестнице; Клио, стараясь не отставать от него, словно козочка, скакала со ступени на ступеньку.
– Нехорошо так говорить о своем сеньоре и самом могущественном человеке в государстве, – со смехом сказала она.
– Всему свое время, – ответил Меррик. – Для королей, для друзей, для врагов... Но при этом нельзя забывать и о себе.
– А я так просто без ума от нашей королевы.
– Да, она прекрасная женщина. И король ее любит... Но все равно, я чертовски рад, что они уехали!
Поднявшись наверх, Клио и Меррик остановились в коридоре как вкопанные. Проход в спальню был буквально завален подарками, которые молодой чете поднесли к свадьбе.
– Бог мой! – выдохнул Меррик. – Ты только посмотри на эти груды!
Здесь находились блюда и кубки из золота и серебра ручной работы, наполненные одеждой сундуки, шкатулки с драгоценностями и ювелирными украшениями, меха, целые рулоны дорогих тканей – шелка, тонкого полотна, фламандской шерсти и бархата. Казалось, они попали в волшебные пещеры Алладина, наполненные сокровищами.
– Здесь столько всего... – изумленно прошептала Клио.
Самые ценные дары, разумеется, преподнесли король и королева. Особенно постарался Его Величество, который – как опекун невесты – распорядился включить в приданое Клио сундук, набитый серебряными и золотыми монетами.
Увидев этот сундук, Меррик перенесся мыслями в далекое прошлое, когда он, чтобы заплатить своим людям, вынужден был драться чуть ли не на каждом турнире в Англии и во Франции. А иногда у него вообще не было денег, но его дружинники тем не менее в большинстве своем оставались с ним. Теперь же, судя по всему, он стал одним из богатейших людей в королевстве.
Странное дело, но Меррик вдруг почувствовал, что все это огромное богатство ему ни к чему. Даже замок Камроуз, казавшийся ему в свое время самой желанной наградой за годы походов и лишений, уже не представлял для него той ценности, что прежде. Сейчас он согласился бы бросить вызов любому рыцарю за право обладания рукой Клио, даже если бы у нее не было совсем никакого приданого, а она явилась бы к нему в рубище и с нищенской сумой...
Меррик подхватил Клио на руки и, отбрасывая ногой встречавшиеся ему на пути препятствия, пробрался в спальню. Пухленькая горничная Клио, оставленная в спальне охранять подарки, при их появлении вскрикнула и вскочила на ноги.
– А ты что здесь делаешь?! – прорычал Меррик. – Сейчас же убирайся отсюда!
– Меррик! – Клио укоризненно покачала головой. Граф бросил на жену быстрый взгляд.
– А может быть, пусть остается? Прекрасная идея! Посмотрит, как мы этим занимаемся, или даже присоединится к нам...
Дверь мгновенно распахнулась, а потом с грохотом захлопнулась.
Меррик расхохотался.
– А твоя служаночка бегает побыстрее Роджера!
Клио стукнула его кулачком по плечу.
– Ты ужасный человек!
– Наверное. Зато я могу тебе гарантировать, что она никогда больше не побеспокоит нас без крайней нужды. Она, наверное, теперь уверена, что у меня извращенные наклонности.
Клио сморщила носик:
– Я понимаю, что ты пошутил... Но неужели можно действительно заниматься этим втроем?
Заметив на ее лице выражение крайнего изумления, Меррик невольно улыбнулся.
– Нет, правда! – продолжала настаивать она. – Разве в этом есть какой-нибудь смысл? Третьему здесь явно не место.
Меррик уложил Клио на матрас и лег рядом. Ему надоел этот бессмысленный разговор, тем более что никакой другой женщины, кроме нее, он не желал. Наклонившись к ней, он крепко ее поцеловал, то есть сделал то, о чем мечтал с самого утра.
Внезапно Меррику пришло в голову, что до сих пор все его существование составляла война, походы и погоня за воинской славой. В его жизни не было места нежности. Единственная женщина, которая хоть что-то значила для него до Клио, была его мать. Но и о ней у Меррика сохранились только смутные воспоминания, поскольку она умерла, когда ему было шесть лет. Он помнил, что у нее были черные волосы и нежный голос, но это, пожалуй, и все. Равным образом, ни одна женщина до сего дня по-настоящему не знала его...
Когда они с Клио занялись любовью, Меррик, отдавая молодой жене всю свою нежность, пытался – сам того хорошенько не понимая – передать ей какое-то знание о себе. Ему хотелось, чтобы она знала, кто он, зачем пришел в этот мир и как жил до тех пор, пока не встретил ее. Его наконец осенило, что до встречи с Клио его существование было пустым и никчемным – как жизнь лишенного корней растения перекати-поле, которое он не раз встречал в своих странствиях по Востоку.
35
Время летело быстро. Расцветшие на полях по весне алые маки облетели, потом пришли короткие летние ночи, и на лугах запестрели маргаритки – цветы святого Михаила – с сиреневыми лепестками и ярко-желтой сердцевиной.
Как-то раз Клио, к большому для себя удивлению, обнаружила, что листья на вишневых деревцах, которые выстроились вдоль уходившей на восток дороги, стали покрываться коричневым налетом. Прошла неделя-другая, и, когда настал последний день сельской ярмарки, деревенские жители ей донесли, что видели высоко в небе стаю улетавших на юг диких лебедей. Это лишний раз напомнило Клио, что все в этом мире течет и изменяется, на смену лету приходит осень, и в этом смысле жизнь в Камроузе тоже не исключение.
К тому времени в замке не только закончили углублять и расширять ров, но и возвели второй ряд стен с железными воротами и большим количеством бойниц. Все старые постройки были обновлены и укреплены – где каменными блоками, где массивными деревянными стропилами. Вдоль стен появились парапеты, обеспечивавшие укрытие лучникам и арбалетчикам, а также стражникам, которые регулярно обходили замок по ночам.