– Все в порядке? – спросила она, нервничая.
Он пробурчал что-то, предоставив ей теряться в догадках по поводу того, каким был его ответ.
– Вам не больно?
Луис помотал головой. Святые небеса! Нет, ему не было больно, но он задавался вопросом: не пытается ли она замучить его? Подперев голову руками, он закрыл глаза, будучи не в состоянии определить, является это блаженством или мукой. Или, возможно, смесью и того и другого.
Что, черт возьми, происходит?
Луис чувствовал, как руки Карли перемещаются на нижнюю часть спины, скользя по тугим ягодицам до самых бедер. Он терялся в новых, неизведанных ощущениях, догадываясь при этом, что его домработница нервничает. Однако, если бы не дрожь пальцев в самом начале, казалось, что она родилась массажисткой. Кто бы мог подумать, что тихоня Карли способна массировать, как ангел?
Да, она была образцом домработницы с тех пор, как он ее увидел. На ее лице всегда была робкая улыбка. Но Карли, определенно, не флиртовала с ним. И теперь Луис пытался понять, что заставляет его почувствовать себя таким возбужденным. Как удается Карли – простой маленькой Карли – вызывать у него такие ощущения? На секунду он представил, как она просит его приподнять ягодицы, и ее руки проскальзывают вниз. Он вообразил, как она ласкает пальцами символ его мужественности…
От эротических мыслей во рту у Луиса пересохло.
– Нет, мне не больно, – наконец ответил он, сдерживая стон, который на этот раз был вызван отнюдь не болью.
Карли молча продолжала массаж. Луис чувствовал, как ее пальцы впиваются все глубже в его тело, и мышцы начинают расслабляться. Он не мог не фантазировать. Как бы выглядели ее груди, если бы она сняла свой отвратительный комбинезон? Картина двух бледных холмиков с розовыми вершинами медленно и четко появилась перед его глазами. Он представил, как языком очерчивает влажные круги вокруг ее соска, и от возбуждения немного поерзал, но это не помогло ему чувствовать себя комфортно.
Карли, должно быть, уловила, что он неспокоен, так как ее руки замерли.
– Вы уверены, что вам не больно?
Прижавшись щекой к подушке, пахнущей лавандой, Луис помотал головой.
– Да, – ответил он сиплым голосом. – У тебя очень… естественные прикосновения. Не могу поверить, что ты никогда не делала массаж.
– Мэри была очень любезна. Она показала мне все, что нужно. Она сказала, что, если нажимать на определенные точки… вот таким образом… это очень эффективно. И потом, вчера весь вечер я просидела за компьютером, изучая разные приемы и советы.
Луис протяжно и приглушенно произнес:
– Тебе больше нечем заняться в пятницу вечером, кроме как изучением приемов массажа?
Воцарилась тишина.
– Я люблю выполнять работу качественно. И вы платите мне большие премиальные.
Прежде его не интересовала личная жизнь домработницы, но сейчас он не удержался от вопроса:
– Скажи, у тебя есть парень, которого раздражает, что твой босс отнимает у тебя много времени?
Снова воцарилась тишина, на сей раз надолго. Казалось, Карли тщательно подбирает слова.
– Нет, у меня нет парня, – ответила она. – А если бы был, не думаю, что я смогла бы работать у вас. Это было бы невозможно при серьезных отношениях.
– Почему?
– Потому что, когда вы здесь, мой рабочий день долог и непредсказуем, и потому что жить в чьем-то доме…
– Почему работа с проживанием несовместима с отношениями? – нетерпеливо прервал ее Луис. – Не нужно быть гением, чтобы успешно справляться и с тем и с другим. Почему у тебя нет парня?
Карли втерла немного масла в ладони. Очень трудно дать обдуманный ответ на этот вопрос. Невозможно думать о чем-то вразумительном, когда руки касаются его кожи. Если бы ее это не отвлекало, она могла бы сказать, что ее личная жизнь – не его дело. Или даже намекнуть, что давний плачевный опыт навсегда отбил у нее охоту к личной жизни. Но сейчас Карли обуревали эмоции, которые она не приветствовала.
Жалюзи были закрыты, и в полутемном тренажерном зале пространство, казалось, сжалось. Свечи испускали тонкий аромат сандалового дерева, и по совету Мэри звучала тихая протяжная музыка. Карли знала, что эти маленькие добавления создают расслабляющую атмосферу. Может быть, это помогало Луису, но, определенно, не ей.