— Нет, спасибо. Поужинаем, когда приду домой.
Она оглянулась, ища взглядом Джейн, но незнакомец продолжал разговаривать с ней.
— Вы уже уходите?
Он, казалось, был крайне удивлен.
Она кивнула.
— Это место не для меня.
— И не для меня, — вдруг сказал он. — Скажу вам, что я также голоден. Что бы вы посоветовали поесть американцу в Лондоне?
— Рыбы и жареного картофеля! — ответила она, вспоминая о дневном путешествии по берегу моря. — Но не стоит спрашивать меня, где можно найти это, — возразила Глория, когда он вежливо, но упрямо подтолкнул ее к двери, — потому что я вовсе не знаю Лондона!
— И я тоже, — улыбнулся он. — Но я знаю человека, которому все известно.
Так получилось, что они оказались в черном экипаже, везущем их прямо на восток, пока не вышли напротив вкусно пахнущего магазина.
Все еще в вечернем платье и в жакете Джефа, Глория сидела с ним на скамейке и ела горячий картофель с солью и соусом, отламывая большие куски блестящей белой трески, запеченной в тесте.
Возвращаясь в Вестминстер, они всю дорогу спорили о том, как объяснить свое отсутствие. Джеф был немного сердит: он находил езду в экипаже такой же отвратительной, какой Глория находила икру. Чисто случайно они остановились у Биг Бэна, когда часы били полночь, и стояли, пока не прозвучали могущественные колокола.
Как в сказке о Золушке, печально подумала тогда девушка, пристально всматриваясь в смуглое красивое лицо…
— Это была самая прекрасная встреча в моей жизни, — медленно произнесла Глория, заканчивая рассказ. Эми по-прежнему сидела напротив, разглядывая собеседницу с нескрываемым любопытством. — Я не знала, что существуют люди, подобные ему — образованный, остроумный и, о господи, такой привлекательный. Раньше я никогда не испытывала сильного физического влечения к кому бы то ни было, но он заставил меня почувствовать — ox! — сама не знаю что. Я была наивной дурочкой. Слишком молодой и слишком неопытной, чтобы понять его отношение ко мне.
— Но что произошло? — спросила Эми. — Что случилось дальше?
Глория неподвижно смотрела на своего секретаря.
— Я возвратилась в квартиру его дяди вместе с ним и провела там уик-энд. И потом обнаружила, что беременна.
— Какой ужас!
Глория ожидала подобную реакцию и, возможно, поэтому и не рассказывала о случившемся никому.
— Не правда ли, это не та история, которой следовало бы гордиться?
Эми покачала головой.
— Я не осуждаю вас. О господи, вы, должно быть, были совсем юной.
— Мне было восемнадцать.
— А ему?
— Двадцать пять.
— Но разве он до сих пор не знает?
Голос Глории стал глуше.
— У меня не было никаких оснований рассказывать ему.
— Но, как отец, он имеет право…
— Нет! — резко воскликнула Глория. — Уик-энд, проведенный с незнакомкой, не дает права называться отцом. У него нет никаких прав. — Ее голос прервался. — Если хочешь знать, я пыталась потом связаться с ним. Но он улетел обратно в Штаты — дома его ждала невеста. — Она кисло улыбнулась. — Это действительно было мимолетным увлечением для него. Он получил все, что хотел. Но и моя жизнь наполнилась смыслом. Я получила Брайана.
Женщина промокнула платком глаза и взглянула на часы.
— Пора домой, сын скоро вернется с футбола.
Она допила остатки бренди и поднялась.
Эми тоже встала, все еще пребывая в недоумении.
— Но как он мог не узнать вас? После… после…
Секретарша затихла в смущении.
Глория пожала плечами.
— Во-первых, это было почти десять лет назад. Во-вторых, у меня были длинные волосы, и я не надела тогда очки. Наконец, я думаю, — сказала она горько, — у него перебывало такое количество девушек с того времени, что запутаться в них пара пустяков. Но, Эми, — голос ее стал тихим, — пожалуйста, обещайте мне, что никому никогда не расскажете о том, что узнали сегодня, ладно? Представляете, если кто-нибудь из компаньонов услышит об этом?
— Конечно не расскажу, но не потому, что думаю о компаньонах. Но как же Брайан? Что он знает обо всем этом? Вероятно, думает, что ваш муж был ему отцом?
Глория покачала головой.
— Нет. Я никогда не обманывала его. Я просто сказала ему правду — что я сильно любила его отца, но что иногда все в жизни складывается не так, как хотелось бы.
— Но теперь Джеф Маллоун вернулся. Может быть, есть смысл рассказать ему о сыне?
— Нет, — горячо сказала Глория, — слишком поздно. Если я ничего не значила для него тогда, то теперь… Теперь он богат влиятелен. К тому же занимается проблемами опеки детей, защищая интересы мужчин, которые, как ему кажется, лишены возможности воспитывать своих чад. Представьте, если откроется, что он тоже лишен такой возможности. Естественно, папаша захочет отобрать у меня Брайана. — Она слегка улыбнулась. — Спасибо за то, что выслушали меня, Эми. Увидимся завтра.