— Реабилитационный период дольше, чем предполагалось. Все это пустяки!
Он напечатал несколько слов на компьютере.
— Мне очень жаль, что вам пришлось уйти из спорта, — сказала она. — Вам, должно быть, тяжело.
— Не так тяжело, как для других. Я вернулся в свою компанию. В «Титане» я работал с двадцати двух лет. Мой дед решил отойти от дел.
Ариэль думала, действительно ли ему было так легко оставить спорт, или он пытается ввести ее в заблуждение? Мужчины! Эти крутые парни! Никто не должен видеть их уязвимость!
Она, видимо, все испортила. Но Люк прав. С ним у нее ничего не получалось.
— Вы вспоминали обо мне, Ариэль? — спросил он, устремив на нее пронзительный взгляд.
— Иногда!
— Что значит «редко» или «часто, но не дам ему об этом знать»?
— Что-то среднее!
— Вы собираетесь окончательно лишить меня покоя?
— В круизе были мои друзья, которых я считаю своей семьей. Из-за вас я их совершенно забросила.
— Семья, — задумчиво повторил он. — Над этим стоит подумать. Какой смысл вы вкладываете в данное слово?
— Люди, о которых заботишься, которых любишь. Люди, на которых можешь рассчитывать.
— То есть кровная связь не обязательна?
— Моя семья состоит только из одного человека, — ответила она и пожалела о своей откровенности, заметив, что в его взгляде промелькнула тень сочувствия.
— Кто же это?
— Моя тетя Бонни, весьма неуемная натура и страшная непоседа.
— В каком смысле?
— Она даже не могла оставаться на одном месте дольше чем на несколько месяцев, поэтому я выросла, колеся по Европе. — Ариэль поставила чашку на стол. — Каков ваш ответ, Лукас? Поможете нам или оставите детей на милость улицы? Их будущее в ваших руках!
— О, это мне нравится, Ариэль! Если они станут преступниками, виноват буду я, так ведь?
— Вы могли бы изменить их судьбу!
— Почему вы обратились за помощью именно ко мне?
— Мне казалось, что человек, который добился таких успехов, сможет мне помочь. Я подумала, что если вы не участвуете в Суперкубке, то, может быть, придете на наши соревнования.
— Что ж… вы ошиблись!
ГЛАВА ВТОРАЯ
Ариэль почувствовала тяжесть во всем теле. Ей нужно уйти, прежде чем она совершит еще какую-нибудь глупость.
— Простите, что отняла у вас так много времени.
— Я не сказал «нет»! Сказав, что вы ошиблись, я имел в виду лишь свой визит на ваш праздник. Все остальное можно уладить.
Ее ноги словно вросли в землю. Она рассчитывала на него, и, может быть, не только на помощь в трудной ситуации.
— Я попросил бухгалтера дать мне кое-какую информацию, — сказал он. — Прежде всего надо проверить, как обстоят дела в Центре. Мы должны действовать осторожно и не можем позволить себе ввязаться во что-то сомнительное.
Вот как! Значит, перед ней тот самый жесткий бизнесмен, которого она не знает. Хорошо! Ей это очень нравилось. Нет, она не ошиблась в нем!
— Я уверена, все в порядке, Лукас. Но одни только деньги не могут спасти проект. Надо показать, насколько вы преданы делу.
— Я должен кое-что знать, Ариэль. Вы исчерпали все возможности? Я ваш последний шанс?
Она помотала головой.
— Вы были первым, о ком я подумала! Я в отчаянии. Вы крупная фигура не только в спорте, но и в бизнесе и сможете изменить ситуацию.
— Если я правильно понимаю, причин для отказа у меня нет, — сказал он. — Только не смотрите на меня с такой надеждой.
Выражение его лица смягчилось, и у нее отлегло от сердца.
— Знаете, я ведь никогда не видел вас с распущенными волосами. Мне нравятся эти светлые шелковистые волосы, струящиеся по вашим плечам и спине! Не могу припомнить, чтобы ваши огромные карие глаза когда-нибудь были такими темными и таинственными. Скажите, что скучали обо мне, дорогая!
— Как муха скучает по хлопушке, дорогой!
Люк придвинулся ближе.
— В тот последний вечер в круизе вы меня просто убили, когда я попросил о встрече, а вы ответили: «Конечно, когда разверзнутся небеса!»
— Значит, вы запомнили!
— Сомневаюсь, что такое можно забыть.
Она слышала, как бешено бьется ее сердце.
— Полагаю, вам женщины не часто отказывали?
— То, что я известен, не значит, что я никогда не оставался в одиночестве в пятницу вечером. Свою долю отказов я получил!
— Мне трудно в это поверить. В одной из статей вас назвали плейбоем!
— Потрясающе, что может сделать для имиджа человека хорошо оплачиваемый журналист, правда? Я не был даже отчасти так популярен, как это изображала пресса. Женщины не обивали порог моего дома. Разве что журналистки!