Он был хорошо образован, хорошо воспитан и, что лучше всего, не слишком известен. Десять лет — большую часть своей взрослой жизни — он провел за пределами Англии. О нем не было известно ничего дурного, да и вообще мало что было известно. Никакая другая женщина не давала ему своего согласия, но и отказа он никогда не получал, и если у него были любовницы, то о них тоже ничего не было известно. Аннабелла начинала свою жизнь с чистого листа с человеком, который, по сути, не имел прошлого, дававшего повод для злословия.
Его семья также не давала поводов для беспокойства. Аннабелле весьма льстил их благоговейный трепет. Его мать оказалась несколько застенчивой особой, сестру явно поразила красота невесты брата, а младший брат открыто восхищался ею. И хотя Аннабелла внимательно ко всему присматривалась, она не обнаружила никаких препятствий к браку, конечно, за исключением того, что ее сердце не было затронуто.
Она согласилась отдать ему свою руку, хотя и была уверена, что либо отец изменит свое решение, либо ее жених предпримет что-нибудь сам или вынудит ее положить конец этой истории.
Ничего подобного не случилось. Время шло. Их помолвка была столь же недолгой, как и их знакомство. Она уже не могла отказаться от всего этого, поэтому нашла причины, чтобы продолжать. По крайней мере она больше не будет являться объектом жалости или насмешек. Аннабелла была избалована с рождения, но как замужняя женщина она обретет большую, чем когда-либо ранее, свободу. Что ж, если любовь невозможна, она будет довольствоваться свободой. Это лучше, чем унизительное превращение в старую деву, ведь тогда ее мать будет испытывать стыд, а отец — разочарование.
Сейчас Аннабелла скользнула оценивающим взглядом по своему мужу. Как и всегда, он спокойно выдержал этот взгляд. Мужчина среднего роста, хорошо сложенный, подтянутый и элегантный. Можно было бы пожелать, чтобы он был чуть выше ростом, но что касается остального, она не находила изъянов в его внешнем виде.
Виконт Пелем всегда был аккуратен, а его одежда безукоризненна. Его нельзя было назвать некрасивым. Его облик, скорее мужественный, чем утонченный, несколько портила непокорность слегка вьющихся каштановых волос, что было заметно, несмотря на короткую стрижку. У него была очень чистая кожа, правда, слишком загорелая, что не соответствовало моде, но он был моряком, и Аннабелла считала, что это может служить оправданием. Самыми привлекательными в нем были необыкновенно красивые глаза цвета дождя. Иногда, в моменты скуки или недовольства, они казались ледяными, а когда он смотрел на нее, в них появлялся сумеречный оттенок. Тонкий шрам, полученный, как она предполагала, еще в детстве в результате какого-то происшествия, шел от хорошо очерченной нижней губы до квадратного подбородка. Аннабелла напомнила себе, что нужно будет как-нибудь спросить, откуда у него этот шрам. Пока же, после неожиданной помолвки, она пребывала в слишком сильном замешательстве, чтобы обсуждать столь деликатные вопросы. А самого Пелема, похоже, совершенно не интересовало впечатление, которое произвела на невесту его внешность и тем более история его жизни.
В конце концов, их брак не был браком по любви.
От этой мысли настроение испортилось, и она вспомнила о своей роли. Аннабелла взглянула на высокого блондина, не сводившего с нее печального взгляда, который никак не соответствовал улыбке, застывшей у него на губах. В ответ она лишь еще выше подняла голову. Лейтенант Эрик Форд когда-то пытался ухаживать за ней, но Аннабелле казалось, что он лишь старается отвлечь ее внимание от своего друга Рафаэля Далтона. А ведь она могла и проверить его заинтересованность. Но у него не было титула, а в ее сердце была пустота. К тому же такая интрига потребовала бы коварства и терпения, а у нее уже просто не было сил.
Итак, она согласилась с матерью и пошла навстречу пожеланиям отца. Если уж необходимо выйти замуж, то пусть это хотя бы улучшит ее положение. У ее новоиспеченного мужа тоже интересная внешность, хотя и не столь эффектная. И потом, он все-таки виконт.
— Леди Пелем, — неторопливо произнес высокий блондин, — я хочу пожелать вам огромного счастья и долгой совместной жизни.
— Благодарю вас, лейтенант Форд, — ответила она.
— А ты, Майлс, — обратился он к жениху, и теперь его голос звучал более энергично, а улыбка стала настоящей и теплой, — ты, бродяга, оказывается, настоящий счастливчики, надеюсь, будешь беречь доставшееся тебе сокровище, куда бы тебя ни занесло.
Жених изобразил шутливый поклон:
— Спасибо, Эрик, что смог приехать сегодня, чтобы разделить со мной мое счастье.
— Разделить? Ого! Позавидовать — это будет гораздо точнее!
— Как всегда, — непринужденно ответил Майлс, махнув рукой, и оба рассмеялись.
Невеста в удивлении подняла брови. Эти двое, по всей видимости, были друзьями. Эрик ответил на ее невысказанный вопрос:
— Мы с Майлсом знакомы со школы. И позднее встречались… по делам, когда во время последних военных конфликтов служили его величеству. Хотя ваш муж отправился в море, а я служил в сухопутных войсках, были времена, когда наши дороги пересекались.
Майлс вздохнул:
— В те времена мое зрение было таким отличным, что казалось, я видел его на расстоянии мили.
Белокурый гигант рассмеялся и ударил друга по плечу. Удар казался достаточно сильным, чтобы сдвинуть валун, но виконт даже не покачнулся.
Майлс улыбнулся:
—Действительно видел. Итак, мы договорились. Когда закончится мой медовый месяц, встретимся в клубе Джексона. Посмотрим, кто кого, договорились?
Эрик поднял обе руки в знак капитуляции.
— Не пойдет. Не хочу, чтобы твоя молодая жена так быстро стала вдовой.
Аннабелла пыталась сохранить улыбку. Она не обязана была особо переживать за мужа, но столь явное его принижение было постыдно для них обоих.
— Поскольку, — продолжал Эрик, — титул тебя не спасет и тебя будут судить за убийство, а затем повесят на Марбл-Арч[1]. Шелковая петля так же надежна, как и пеньковая, на которой вешают простой люд. И что тогда будет с твоей бедной вдовой? — Аннабелла выглядела смущенной. — О! У меня есть деньги и власть, — заверил ее Эрик. — Но ваш муж свиреп и проворен, как и положено быть солдату, ну да вы знаете.
— Она не знает, — невозмутимо произнес Майлс. —А теперь исчезни, Эрик. Миледи и я должны поприветствовать еще целую толпу. — Он повернулся к Аннабелле: — Позднее мы еще встретимся с нашим неугомонным другом. А сейчас нам надо выполнить все, чего требуют приличия, сначала здесь, а потом на свадебном обеде. Надеюсь, ты будешь там? — снова обратился Майлс к своему другу.
Эрик клятвенно прижал руку к груди.
— Всенепременно, — ответил он и удалился.
— Не удивляйтесь. Я отсутствовал, но тем не менее многих здесь знаю, — тихо сказал Майлс своей молодой жене и обернулся к следующему гостю.
«Всех, кроме меня», — подумала Аннабелла с вымученной покорностью, затем вновь нацепила счастливую улыбку и повернулась к гостям, чтобы выслушивать новые поздравления по случаю бракосочетания.
— Это было великолепно! — восклицала матушка Аннабеллы с чувством необычайного удовлетворения в тот вечер, оглядывая «руины» танцевального зала после ухода гостей. — Лучшая свадьба в Лондоне за многие годы, поверь мне! Не совсем обычно было устраивать одновременно свадебный завтрак и бал, но я не удивлюсь, если это войдет в обычай.
Цветы, которыми был украшен танцевальный зал, увяли и поникли, повсюду валялись опавшие лепестки. На полу тут и там остались следы великолепного торжества: кусочки упавшей еды и разноцветные пятна от крема, бурые разводы от пролитых напитков и царапины, оставленные сотнями туфель и ботинок на полированном паркете. Слугам потребуется не один день, чтобы привести все в порядок, почти столько же уйдет на то, чтобы соскрести нагар с бесчисленного множества канделябров и подсвечников, в которых сейчас, прерывисто мерцая, догорали последние свечи.
1
Триумфальная арка (англ.), до 1851 года служившая главным въездом в Букингемский дворец. — Примеч. пер.