– Александра! – Мэри-Ли осторожно дотронулась до ее плеча, но ответа не последовало. – Да, я знаю, что я подлая.
Александра открыла глаза и увидела лицо Мэри-Ли, сморщенное, мокрое от слез.
– Но мне уже не остановиться, Александра. Жизнь заставляла меня делать гадости, и на этом я вырвалась вперед. Я попортила немало крови самым разным людям. Однако сейчас я права: вам не избежать огласки, но я могу быть вам полезна. Я знаю свое дело, Александра. Я крепкий профессионал; другие рядом со мной дерьма не стоят.
Александра хотела что-то сказать. Она сделала глубокий, долгий вздох и почувствовала, что ее злость остывает. В словах Мэри-Ли была доля истины. По большому счету, чем грозит их семье серия газетных очерков? Александра понимала, что отходит от собственных принципов, но если острый, как бритва, ум Мэри-Ли может быть им полезен, значит, надо этим воспользоваться.
– Ладно. Слушай, – сдалась она. – Первым делом мне необходимо разыскать мужа. Немедленно.
Мэри-Ли как никто другой умела раскидывать сети и брать след. Не прошло и часа, как она установила, что Ричард вылетел из «Мидуэя» в Палм-Бич, а там поехал на такси в сторону Океанского бульвара. В тех краях находился особняк Мо Бернстайна.
– Что еще за Мо Бернстайн? – удивилась Александра. – Впервые слышу.
– Может, тебе лучше и не знать, – со вздохом ответила Мэри-Ли.
– Да говори же, черт возьми, кто он такой?
– Это очень важная птица, Александра. Наивысший авторитет. Заправляет американской мафией. Он даже главнее Джона Готти.
Александра была поражена:
– Откуда ты можешь это знать?
– Такая уж у меня работа, – снова вздохнула Мэри-Ли. – Что же касается срочной поездки Ричарда, подумай вот о чем: он попал в тупиковое положение. В Чикаго – да и вообще в любом большом городе – полицейские настолько продажны, что с таким делом, как у вас, к ним лучше не соваться. Никто не знает, какие игры тут ведутся и кто кому платит.
– Но мафия?.. – Александра с сомнением покачала головой.
– Клин клином вышибают. Вероятно, Ричард использует все способы, какие ему доступны.
У Александры пересохло в горле.
– Боже мой, – дошло до нее через несколько секунд, – он решился на это, чтобы освободить Трипа? Да?
– Скорее всего.
В душе у Александры забрезжила надежда, а вместе с ней шевельнулся укор совести.
– Ты думаешь, этот Бернстайн подскажет, как вернуть нашего сына?
– Если кто и подскажет, так только он. А теперь я хочу просмотреть кассету, Александра. Давай-ка включим видео и подумаем, что могут извлечь отсюда две умные женщины.
Ричард провел всю ночь в ожидании, когда Мо Бернстайн завершит свои телефонные переговоры и соберет нужную информацию. Заявляться сюда, думал он, было чистейшим безумием. Однако это казалось единственным реальным шансом.
Каждый час охранник приносил ему кофе.
– Мистер Бернстайн говорит по телефону, – каждый раз уведомлял он.
Ричард думал об Александре и молился о том, чтобы не потерять ее. Но мысли его все время возвращались к Трипу.
Ровно в семь часов утра в комнату вошел сам Бернстайн.
– Я узнал все, что нужно. Новости такие, что вы из штанов выпрыгнете.
– Слушаю вас.
– Вашего парнишку держит вовсе не профсоюз. Это фокусы семьи Провенцо.
– Как? – растерялся Ричард.
– Рука руку моет. Семья Провенцо использует пенсионный фонд профсоюза для отмывания денег. А в обмен они помогают профсоюзу оказать на вас нажим во время переговоров.
Ричард не верил своим ушам. Его сына похитила мафия?
В окна уже лился свет флоридского утра. За стенами здания пронзительно кричали чайки; садовник щелкал ножницами, подстригая кусты; время от времени лаяла сторожевая собака.
– Вы просили информацию – я вам ее дал. Но за этим делом стоит не вся семья. Младший сын Провенцо – полоумный парень с шилом в заднице. Он словно с цепи сорвался. – Бернстайн, как и Ричард, провел всю ночь без сна, но не обнаруживал и тени усталости.
– С ума сойти, – вырвалось у Ричарда. Его терзали гнев, изумление и страх за сына. Такого оборота событий он не ожидал.
– Послушайте, Мо, – обратился он к хозяину, – я ведь пришел сюда не с пустыми руками.
– Знаю, – ответил Мо. – Поэтому и согласился вас принять. Я не встречаюсь с людьми, от которых мне нет никакого проку. Давайте-ка сейчас позавтракаем, а потом, может, поплаваем, а? Я каждый день проплываю две мили. – Бернстайн похлопал себя по животу, твердому, как камень. – Иначе брюхо жиром зарастет, верно?
Телохранители подали обильный завтрак. Ричард, однако, ел мало. Он поковырял вилкой омлет, откусил пару кусочков пирога и выпил стакан апельсинового сока.
Capo тоже ел весьма умеренно. Поднявшись из-за стола, он сразу же повел Ричарда коридорами в ту часть своих владений, которая находилась с противоположной от парадного подъезда стороны.
На фоне изумрудной лужайки блестела бирюзовая гладь пятидесятиметрового бассейна. Его дно украшали мозаичные изображения русалок и морских коньков. Когда на поверхности воды появлялась легкая рябь от атлантического бриза, казалось, что эти фигуры приходят в движение.
– Проплывите со мной две мили, Ричард, и я буду считать, что с вами можно иметь дело, – предложил Бернстайн.
– Что?
– То самое. Хотите вызволить сынка – должны мне потрафить, а то у меня тут со скуки сдохнуть можно.
У Ричарда расширились зрачки. Ему с трудом удалось унять озноб. Зачем этот старый черт устраивает балаган?
– Если вы настаиваете, я готов, – сказал он вслух. Тот махнул рукой в сторону пляжного домика:
– Выберите там себе плавки.
Когда Ричард вышел из дверей, Бернстайн, развалясь, полулежал в шезлонге: он и не подумал переодеться.
– Быстро вы, – одобрительно отметил он. Судя по всему, в его планы вовсе не входило нырять в бассейн.
– Не вижу смысла тянуть.
Ричард с трудом выбрался из воды и опустился на бортик бассейна. Он так выдохся, что боялся потерять сознание.
– Смотри-ка ты, живой! – Бернстайн держал в руке стакан виски с содовой, поданный телохранителем. Он был явно доволен собой.
– Как видите.
– А ну, обсушитесь.
Бернстайн швырнул ему полотенце. Ричард просто накинул его на плечи: растираться не было сил.
– Теперь самое время покрутить педали. – Бернстайн осклабился, указывая на тренажер-велосипед, закрепленный рядом с пляжным домиком.
Ричард пристально посмотрел ему в глаза, и Бернстайн, запрокинув голову, громогласно расхохотался, довольный своей выдумкой.
– Ладно, ладно, это я так. Вы что, шуток не понимаете, Ричард? Идите-ка сюда. Посидим за столом, выпьем по стаканчику. Хочу вам кое-что сказать, Кокс.
– Что же?
– Раз уж я взял дело в свои руки, мы бы с вами так или иначе столковались. Но я уже три года не видал, чтобы кто-то одолел две мили. Нынешние юнцы – слабаки, слюнтяи. Их надолго не хватает. А у вас, как видно, нутро двужильное. Вы мне нравитесь.
Через полчаса условия сделки были сформулированы. Власти штата Флорида со дня на день должны были узаконить игорный бизнес; Ричард, преодолевая внутреннее сопротивление, согласился открыть казино в шести своих отелях на флоридском побережье, как только закон вступит в силу. Бразды правления, разумеется, должны были находиться в руках Бернстайна.
– О'кей, – сказал Мо, – считайте, что мы договорились. Вашего сынишку я вызволю. У нас на это есть свои приемы.
– Только прошу вас, действуйте так, чтобы мальчик не пострадал.
– Положитесь на меня. Но это еще не все.
– Слушаю вас. – Ричард подумал, что радоваться рано.
– У моей жены скоро день рождения. Надо бы порадовать старушку, как вы считаете?
– Да...
– Вот и я говорю: надо бы ее пригласить к вам на банкет. Нам, конечно, придется прихватить парочку ребят – я без них никуда. И Сэма Провенцо – это уж обязательно.