Выбрать главу

Время от времени Мариша просто ходила в салон, и там ей выстригали лишние или совсем уж непослушные локоны. Но в последний раз Мариша делала стрижку больше месяца назад. И чтобы привести ее голову в относительно приличный вид, мы с Юлькой должны были поработать в четыре руки почти сорок минут.

— Состригла бы ты их, что ли! — с досадой сказала Юлька, когда мы закончили свой титанический труд. — Никаких же сил с ними бороться нет.

— Пробовала. Не помогает, — вздохнула Мариша. — Они потом все равно отрастают. И словно в отместку становятся еще гуще. И вьются вообще со страшной силой.

В общем, приведя Маришу в порядок, Юлька доставила всех нас к отделению милиции, где работал Слава.

— Как я выгляжу? — кокетливо спросила Мариша у нас.

— Отлично, — кисло заверили мы ее. — Иди, мы тебя подождем.

И Мариша отправилась на свидание с красавцем Славой. То есть это она так считала. А на самом деле, когда она вошла в нужный ей кабинет, Славы там не было и в помине. А вместо него сидел какой-то противный сухопарый субъект в огромных очках. Лет под сорок. В смысле, субъекту. Хотя и очки выглядели почти его ровесниками.

— Следователь Сухоруков Андрей Витальевич, — представился он Марише. — Присаживайтесь. Разговор у нас с вами будет долгий.

Мариша послушно присела на колченогий стул, продавленный многими страдальцами, которые сидели на нем до нее. Чем больше Мариша глядела на Сухорукова, зарывшегося в какие-то бумаги, тем сильней он ей не нравился.

— Ну так что? — наконец отвлекся от своих бумаг следователь. — Писать явку с повинной будем? Бумага у вас есть?

— Что? — подняла брови Мариша. — Вы меня ни с кем не путаете?

— Вовсе нет, — заверил ее следователь. — Вот же ваш паспорт.

И Мариша увидела, что перед ним на столе и в самом деле лежит ее паспорт. Интересно, откуда бы ему тут взяться? Должно быть, дивный красавчик Слава был вовсе не так прост. Упер у нее из сумочки паспорт и даже не сказал, что это он его взял. Вот и верь милиции. Да чем действия Славы отличались от действий какого-нибудь карманника? Слава действовал во имя справедливости? Да чушь все это! Какая ей, Марише, разница, лишилась она паспорта во имя справедливости или во имя чего другого. И Мариша почувствовала, что в ней вскипает злость.

— В чем мне признаваться? — спросила она у следователя. — Я ни в чем не виновата.

— А орудие преступления куда спрятала? — хитро прищурившись, спросил у нее следователь. — Где вы его взяли, можете не признаваться. Ресторанный повар уж хватился одного из своих любимых ножей. Но куда вы его спрятали?

У Мариши открылся рот: И пропала вся злость.

Чего на дураков злиться? А разве этот Сухоруков не дурак, если думает, что это она убила Лиду?

— Я его вовсе не прятала, — наконец собравшись с силами, ответила она. — И Лиду не убивала.

— Вот, но тем не менее вы знали имя покойной! — обрадовался следователь. — И у нас есть свидетели, которые видели, как вы с ней разговаривали буквально за несколько минут до совершения убийства. И жертва при этом выглядела очень расстроенной. Плакала.

— Да, Лида плакала, — признала Мариша. — Но она была пьяна. И вообще она плакала не из-за меня.

Вы бы тоже облились горючими слезами, если бы ваша любимая девушка вышла замуж за другого, а вас бы пригласила свидетелем на свадьбу.

Мариша сказала и сама поразилась эффекту. Сухоруков залился яркой краской, потом побледнел, а потом разозлился.

— Этот факт моей биографии к делу не относится! — взвизгнул он. — И если хотите знать, мы все равно остались с ней добрыми друзьями.

— Извините, я не хотела вас обидеть, — растерянно произнесла Мариша. — Я не знала, что у вас была такая же драма.

— Нет! Говорят вам, не было никакой драмы! Девушка была, а драмы не было. Не было!

— Ладно, ладно, — поспешно согласилась Мариша. — Не волнуйтесь так.

— Кто волнуется? — мечась по кабинету, словно угорелый, спросил у нее Сухоруков. — Я волнуюсь? С чего бы это мне волноваться? Это вам следует волноваться. Потому что вы подозреваетесь в совершении убийства вашей знакомой Лидии Совиной.

— Чушь какая-то, — пожала плечами Мариша. — С чего бы мне ее убивать? Мы с ней познакомились в ресторане в тот вечер чисто случайно. Она рыдала в соседней кабинке в туалете. Я спросила у нее, в чем дело. И она ответила…

И тут Мариша замерла с открытым ртом. Следователь нетерпеливо посмотрел на нее. Должно быть, выражение лица Мариши его обнадежило. Потому что он даже вернулся за свой рабочий стол.

— Лида подозревала невесту в каких-то нехороших махинациях, — наконец произнесла Мариша. — Она так и сказала, что собирается раскрыть глаза Сергею на Ольгины делишки.

Это явно было не совсем то, что надеялся услышать Сухоруков. Он снова сорвался с места и начал бегать по кабинету. Вообще, для следователя он был каким-то уж слишком нервным. Должно быть, неудачи в личной жизни сказывались. Марише даже стало немного жаль мужика. Но Сухоруков сам все испортил.

— Хотите пустить следствие по ложному пути. Надеетесь, что мы поверим вашим словам, — сказал он, и Мариша моментально утратила к следователю всякое сочувствие.

— Я вам говорю правду, — сказала она. — Займитесь невестой. Как знать, может быть, она из ревности прирезала бедняжку Лиду. Почему бы вам не поговорить с ней, с этой Олей, а?

— Почему? — почти прошипел следователь. — Потому что кровь жертвы имелась именно на вашей одежде. Потому что именно вы оказались возле убитой первой. И потому, наконец, что…

— Потому что мы не знаем, где сейчас эта невеста, — раздался в кабинете еще один голос.

Мариша и Сухоруков дружно обернулись. На пороге стоял Слава и лучезарно улыбался Марише.

— Простите, что я задержался, — сказал он ей. — Дела.

— Вы что, до сих пор не нашли невесту? — удивилась Мариша. — Неужели никто не запомнил номера на машине, на которой ее увезли?

— Номер запомнили сразу несколько человек, — кивнул Слава. — Только машина эта в угоне. И ее владелец ни сном ни духом. Машина сейчас в розыске. Но не думаю, что даже если мы ее и найдем, то похищенная девушка все еще будет нас ждать в салоне.

— Вячеслав, ты не слишком разболтался? — осадил его Сухоруков. — И вообще, не пойти ли тебе попить кофе?

Но Слава не ушел. Он остался и постарался сделать пребывание Мариши у себя в кабинете максимально комфортным. Но все равно окончательно нейтрализовать вредное воздействие Сухорукова у него не получилось. Так что Мариша вышла из отделения милиции с несколько двойственным чувством.

С одной стороны, ей было ясно, что Славе она симпатична. А с другой — она не вполне была уверена, насколько эта симпатия затмит ему разум. Ведь ее паспорт он вчера не погнушался вытащить. Да и сегодня, несмотря на прозрачные Маришины намеки, паспорт ей так и не вернули.

— А это значит лишь одно, что я нахожусь в милиции под подозрением, — такими словами закончила свой рассказ Мариша, сидя на заднем сиденье Юлькиного «Рено». — И если не найдут настоящего убийцу, то посадят меня. Черт меня дернул пойти искать этого Кирилла! И зачем он мне понадобился! Козел сраный!

— Ты была пьяна, — объяснила я ей. — Ничего страшного. Все были пьяные. Я, например, еще и не то вытворяю, когда напьюсь. Один раз…

— Но зачем я нашла этот труп! — перебила меня Мариша. — И зачем помчалась за подмогой! Все равно оказалось, что Лиде уже не помочь! Ну, полежала бы она там пару часиков, пока на нее не наткнулся бы кто-нибудь другой! Ей-то уже все равно. А у меня сейчас было бы одной головной болью меньше.

— Сделанного не воротишь, — возразила ей Юлька. — А сейчас нужно думать, как тебе быть дальше.

— А я знаю, — сказала я. — Нужно самим найти убийцу. И снять подозрение с Мариши.

Подруги молча таращились на меня. Похоже, их удивил тот факт, что такая здравая мысль могла прийти именно в мою голову.