Высокая стройная девушка закружилась по прихожей, демонстрируя коробки с амулетами для новомодного средства связи.
— Ты должна трижды сказать спасибо своему жениху и бессчётное количество раз поцеловать его, — наказывала Эни, потому как это Дубовый клан поспособствовал, чтобы нам поставили магофон. Представляешь, какая сейчас очередь в Кленфилде, чтобы получить номер?
Рика отрицательно мотнула головой.
— Так знай, — продолжала тарахтеть подруга, — мамочка моей ученицы ещё в январе подала прошение, которое, между прочим, приняли. Но она до сих пор не получила номера, хотя давным-давно обзавелась и аппаратом, и амулетами. А нам всё подключат завтра! Ты рада?
— Не особо, — отмахнулась чародейка, — теперь станет куда как проще вызывать меня на службу. Пожалуйста, в любое время дня и ночи: привезли труп — давайте сюда коронера. Так по ночам никто за мной не ездил без особой надобности, а тут, будьте любезны, никаких сложностей.
— Но зато и своего суженного сможешь услышать, как только захочешь, — сладким голоском добавила Эни, получила по затылку шутливого леща, радостно засмеялась и позвала ужинать.
— Я тут расстаралась, — сообщила нахмуренная квартирная хозяйка — госпожа Призм. Бездетная вдова майора Королевской службы дневной безопасности и ночного покоя нашла утешение в двух симпатичных постоялицах, относясь к девушкам по-родственному, — наделала жаренных гёдза. Они уже перестали быть такими славно хрустящими, пока вы, юная дама, изволили шататься весь вечер. Нет, сие решительно невозможно! Вам, Рикочка, пора поставить перед своим женихом вопрос ребром: вы слишком много работаете. Ушли к половине девятого и возвратились практически в девять часов. Пускай вы — коронер и офицер Королевской службы, вам также положен отдых. Покойный господин Призм так всегда и говорил, мол, служба — есть служба, но кушать и спать тоже надобно.
Она поставила перед чародейкой полную тарелку гёдза, политых секретным соусом. Секрет соуса был совершенно не секретным, тётушка Дотти вычитала его из дамского журнала, и состоял он из смеси соевого соуса, давленного чеснока, рубленной зелени и лимонного сока. Квартирная хозяйка добавляла туда ложечку мёда, и заявляла, будто бы мёд и есть тот самый чудесный ингредиент, который добавляют в Кленовом дворце, но никому об этом не рассказывают.
Рика отодвинула тарелку, объяснив отсутствие аппетита тем, что пообедала в Дубовом клане. После порции ахов и расспросов о том, что подавали, госпожа Призм заявила:
— Мы не ужинали, дожидались вас. И поскольку вы, Рикочка, не можете разделить с нами трапезу, в качестве возмещения наших страданий возле исходящих манящим ароматом гёдза вы присуждаетесь к составлению нам компании, а заодно развлеките нас чтением газеты. Мы лепили гёдза в четыре руки, и у меня совершенно не осталось времени, чтобы почитать прессу.
Чародейка уселась на своё место, заверила, что чай выпьет с большим удовольствием, и взялась за газету. Это был обожаемый госпожой Призм «Вечерний Кленфилд», снискавший сию любовь из-за своей обширной светской хроники и псевдонаучных бредней о привидениях и ёка́ях. Не забывали там также и демонов с вампирами.
— Мы внимательно следим за стремительной карьерой молодого, многообещающего политика Бартоломео Харады, — принялась читать передовицу Рика, — менее чем за пять лет этот энергичный и дальновидный мужчина, начинавший на скромных должностях в Министерстве торговли, поднялся до кандидата на портфель министра. Что же наша газета может сказать об этом человеке? Господин Харада не имеет древесно-рождённого происхождения, посему всё, чего он достиг к своим тридцати шести годам, целиком и полностью заслуга его самого. За плечами политика Кленфилдский университет, где помимо прекрасных отметок на экзаменах факультета экономики в студенческие годы будущий министр блистал и на крикетном поле. Нам известно, что и по сей день господина Хараду можно увидеть с битой в руках. Во всякий свободный час он выходит на поле, дабы сразиться с друзьями. Но как же его характеризуют коллеги и друзья? Мы поговорили со многими, и все, как один, сходятся на том, что Барт Харада — человек кристальной, даже патологической честности (а это, да согласится со мной мой дорогой читатель, качество довольно редкое для политика). Он неподкупен и в жизни придерживается строгих моральных принципов. Политик счастливо женат уже около двух лет, боготворит супругу и даже не смотрит в сторону иных дам.