– С чего вы взяли, что я вообще куда-то с вами поеду?
– А вы планируете просто встать и убежать?
– Я планировала просто рассказать вам свой сон. Почему я должна от вас бегать?
– Подобные вам именно так и поступают.
– Подобные мне? Это как понимать?
Его брови поднимаются. Я его удивила?
– Очень интересно…
Развить свою мысль он не успевает, отвлекается на зазвонивший телефон. Вместо того чтобы принять вызов, он нажимает отбой и встает.
– Мой друг на месте. Пойдемте.
Я тянусь к вешалке, где оставила свое пальто, но меня опережают. Приходится встать и послушно искать рукава.
– Шапку не надевайте, и можете не застегиваться – в машине тепло.
Ладненько. Я посильнее запахиваю пальто и набрасываю капюшон. В машине, может быть, и тепло, но до нее еще добежать надо, а сейчас на улице минус двадцать. Взяв с соседнего стула сумку, роюсь в поисках кошелька, но краем глаза замечаю, как Давид уже кладет на стол несколько купюр. Кто-то сегодня помимо улыбок получил отличные чаевые.
Внимательно рассмотрев мою сумку, парень решает, что она все же дамская, а не хозяйственная (если судить по размеру, то спутать легко), крепко подхватывает меня под локоть и ведет к выходу.
Передо мной сначала открывают двери кафе, а затем и дверцу внедорожника. Наконец, я оказываюсь в обещанном тепле на заднем сиденье. Там нас уже ждет и обещанный «друг» – смуглый парень со светло-русым ежиком, на вид еще моложе Давида. Он тут же представляется:
– Карим.
И этот с акцентом.
– Вела.
В ответ мне улыбаются. Я так поняла, он уже в курсе, как меня зовут. Ах, какие тут все улыбчивые и вежливые! Мурашки по спине.
– Поехали, – командует Давид мужчине за рулем.
В отличие от товарища Карим не сканирует меня взглядом, за что ему большое спасибо.
– Вот это времена наступили! – произносит он, обращаясь к Давиду. – С ума сойти! Носители сами ищут охотников, сами договариваются о встрече, и, представьте себе, приходят на нее. Предки, наверное, рыдают от зависти!
Так, про охотников я не поняла. Кажется, моя интуиция отталкивала идею со звонком не из-за возможности попасть в психушку.
– И не говори, – поддерживает тон друга… охотник. – Еще они сами себя инициируют, сами же блоки ставят. Кстати, впервые вижу, чтобы страусиная тактика срабатывала применительно к человеку.
– Какой одаренный ребенок!
– Не ребенок, а девушка.
– Ну, так по ней не скажешь.
– Паяц!
– Это слово уже многие годы как вышло из лексикона.
– Оно звучит оскорбительнее. Ты работать будешь сегодня? Мы уже скоро из города выедем.
– А она разве вернется? Ведь по закону…
То есть у меня есть шанс не вернуться домой?!
– Вот по закону и вернется. Я уже все посмотрел. Хватит ее пугать, делом займись наконец.
– Вела, посмотри на меня!
Что-то не хочется.
– Велочка, будь благоразумна! Тут сейчас такая дорога начнется – я бы сам вместо тебя поспал.
– Что?
Я все-таки поворачиваюсь к нему.
– Подъем, подъем!
Из тяжелой дремы меня вырывает смутно знакомый, жизнерадостный голос. С трудом разлепляю веки, чтобы увидеть скалящегося во все тридцать два зуба Карима.
– Приехали!
Мозги с трудом включаются. Я чувствую, как справа сильно веет холодом. Давид уже вышел из машины и держит дверь открытой для меня. Медленно переползаю по сиденью, неловко путаясь в полах пальто. Мне тут же подают руку.
Сзади слышится смех:
– Ты такая забавная! Теперь я понял, что значит сравнение с мореным тараканом.
Очень хочется сказать что-нибудь гадкое в ответ, но в горле пересохло.
– У вас есть платок? – интересуется Давид, когда я, выбравшись из автомобиля, наклоняюсь за сумкой.
– Какой платок? – приходится все-таки напрячься и выдавить из себя слова.
– Носовой. Или салфетки, – перечисляет парень.
– Нет.
– Тогда сумку можете оставить здесь.
– И зачем мне может понадобиться платок?
Он вытаскивает из нагрудного кармана пиджака свой (интересно, ему правда не холодно в такой мороз) и протягивает мне.
– Пригодится.
Приходится взять. После чего меня вновь берут под руку и ведут по направлению к какому-то зданию – то ли старой усадьбе, то ли летнему лагерю образца какого-нибудь древнего года. Даже не знала, что у нас за городом сохранились и вообще есть подобные постройки.
Фасад хорошо освещается фонарями, расставленными по периметру дома. Судя по высоте и расстоянию между верхними и нижними окнами, потолки там должны быть высоченные. Возле широкого крыльца в рядок компактно стоят четыре внедорожника, такие же, как тот, на котором приехали мы. С трудом протиснувшись между машинами, мы поднимаемся по лестнице к огромным двойным дверям из массива темного дерева. Я мельком гляжу на ближайшее окно. Его наличники сделаны из такой же старой сплошь усеянной резьбой древесины. Господи, сколько же лет этому дому?