сложившейся ситуации. Вторая волна катаклизм может подняться в любой момент
– и никто не знает, чего от нее ждать. Согласно исследованиям, последние три года
атмосферный фронт и изменение состава земной коры меняются в соответствии с
принципом резонанса. Следующая волна не за горами, и – поверьте слову эксперта,
– она будет намного сильнее первой.
Модулятор делал своё дело. В глазах мелькали красные волны. Зал всецело
был обращен к нему. Исчезли мнения, споры, сомнения. Каждый премьер внимал
словам герра с детским доверием. Директор поборол тошноту:
– «Двулунье» потребует немалых вложений, но результат сполна их окупит –
так же, как окупаются биопласты. Мы сможем восстановить экологию островов, уменьшить радиационный фон, восстановить озоновый слой Земли. Кроме того… -
мужчина замолчал, собрался с мыслями, – в перспективе проект позволит
соединять острова и остановить их дрейфование в мировом океане.
Продолжать было невозможно. В глазах темнело, судороги схватывали тело.
«Должно хватить» – подумал Хеминс и отключил образец. Посвежевшим взглядом
герр Кайрат довольно подмечал изменения в зале.
На лицах Представителей Лиги, в том числе, и алчного Ригана явственно
читалось очарование идеей восстановлении планеты и бывшего мирового
единства. Модулятор унес их мысли и души в докризисное прошлое, когда суша
являлась довлеющей сферой земли, материки были статичны, а друзья и близкие
оставались живы. Мечты о восстановлении экологии и мировой безопасности
вытеснили всякий страх нового и уничтожили страсть личной наживы. Кайрат
Хеминс, директор «Экостарс» стал спасителем – и они были готовы следовать за
ним даже в пучину кипящего океана.
***
Юноша схватывал ратное дело с первого раза. За год он изучил савейские и
корианские методы боя. Схватки с учителем были уже не так коротки, и два раза
ему даже удалось оставить на теле Марха царапины.
–Учитель, – Авенир сидел возле цейхгауза и поправлял цеп, – как отражать
марлийский крест? На каждый изучаемое нами движение есть противодействие –
блок, защита или отражение. Но этот удар вы показали мне два месяца назад, и до
сих пор к нему не возвращались.
– Этот прием очень древний, – Марх закурил трубку, – мастера говорят, что сам
Единый подарил его марлийцам. Я тебе показал лишь жалкое подобие креста, которое собрал из истлевших от времени трактатов. Истинный удар во всем его
великолепии и силе может провести только марлиец. А значит, и отразить его
может только марлиец. Как? Не знаю. Есть в жизни вещи, которые даны одним и
никогда не получатся у других.
Цейхгауз увешан необычной военной утварью, из-за чего больше походит на
музей. Чего тут только нет – кармилитские клинки, азотские наручи, щиты из
Офира. Коллекцию Марх собирал долгие годы, получал трофеи в битвах, покупал у
торговцев, выменивал у захожих героев. Тренировочный подиум окружает двойная
стена, в расщелье которой хранилище учебных мечей и доспехов. Сама арена
находится под открытым небом, поверхность усыпана мелкой галькой вперемешку
с песком и глиной. Сабельщик считал, что тренироваться в крытом зале бесполезно
– в боевых условиях комнатные навыки бесполезны. Упражнения проходили и в
дождь и в град – после таких уроков весь учебный полк походил на стадо
выгулянных свиней. Даже в ясную погоду биться трудно – равновесие на зыбкой
почве удерживали немногие. Авенир протёр цеп:
– Почему Вы служите обычным сабельщиком? С таким опытом можно легко
податься в наемники, стать странствующим воином или даже попытать судьбу на
рыцарском поприще.
Марх пустил клубок сизого дыма:
– Кем я только в жизни не был. Для начала давай-ка условимся – ежели мы не
при народе, обращайся на ты. Я терплю эти вежливости лишь из-за устава
Глинтлея и ради воинской муштры, а сейчас нужды в этом нет. Отвечаю на твой
вопрос. Я был странствующим воином и даже принял монашеский постриг в
Элхои в свое время… Что глаза вытаращил, не похож я на духовно-ищущего? Да
только не нашел я в тех делах покоя. Странствующие воины только с виду – герои.
А на деле – пьяницы, драчуны и такая же мразь, с которой они воюют. Просто
кулаки у них чешутся и меч в руке держать умеют – вот и бьются с кем могут.
Тарсянин извлек из кармана тряпицу, принялся вычищать трубку:
– Благородных путников войны я встречал крайне редко – умирают они быстро
от своего благородия. Достал меня до печенок сей грешный мир со всей его грязью
и я подался в орден, поискать чего-то подальше от земли, поближе к небу.