- Я герой что-ли?
Женщина улыбнулась, сняла платок. Тяжелые мокрые волосы спадали на плечи, даже в них Авениру мерещились искры природной колдовской силы.
- Не обязательно, - разомлевший после бани Бакун обмакнул свернутый блин в мед. - Ты же почти мертв был. А преграда на животных - даже таких тварей, как твоя, и трупов не действует. Проскочил. А то бы, молнией и... того, точно мертвяк.
***
Ночь прошла неспокойно. Авениру снилось, как его разрывают, жгут огнем, тело покрылось липким потом, сон прерывался, а ему еще долго мерещились колдуны, снежная буря и вражьи набеги. Успокаивал, что это лишь последствия лихорадки, но сердце ныло. Бакун вошел в комнату, протянул меховую одежу.
- Пойдем в лес, дерева рубить.
Голова болела, подташнивало. Юноша, стиснув зубы, встал. Во всем теле ощущал дрожь и слабость, болезни не чувствовал, просто противное ощущение, что даже рук поднять не может. Здоровяк, присел, протянул лепешку с овечьим сыром:
- Да, перемял я тебя вчера. Ну да, одевайся. Работа на свежем воздухе сил придаст, а лежать - в могиле отлежишься.
- Скоро ли, в могилу?
Бакун удивленно хлопал глазами:
- Конечно, скоро. Такие, как ты, долго не живут. Или прибьет кто, или сами себя... по неосторожности.
***
От бури не осталось и следа. Под ногами скрипело, заиндевевшие деревья походили на замеревших белых великанов. Иногда задевал ветку, Авенира окатывало снегом, он отряхивался и шел дальше. Глаза слепило ярким светом, с каждым вдохом чувствовал, как свежесть наполняет, колет легкие, в отощавшее, но жилистое и крепкое тело приходит жизнь. Внутри рождается радость, какой не испытывал раньше и хочется взлететь навстречу солнцу, расправить крылья, освободиться от земных дел и тяжелого, до боли ненавистного прошлого.
Сознание провалилось в прошлое. Почти год назад Марх оставил его. На цветущей поляне, оседлав Горисвета, сказал, что не желает слушать бредни свихнувшегося колдуна и унесся в солнечную даль. Юноша до рези в глазах всматривался вслед тарсянину, пока тот не превратился в черную точку, которая бесследно исчезла в окоеме. Сутки сидел в оцепенении, потом на глаза навернулись слезы, рыдал, уткнувшись носом в траву. Повторял, что нужно быть сильным, что слезы - удел женщин, а он почти волхв... и снова безудержно рыдал.
Сабельщик был опорой, поводырем и вот... Без роду и племени, не зная откуда, Авениру оставалось лишь искать Путь избрания. В сердце осталась предательская рана, она понемногу подтачивает здоровье, убивает тело и разум. Как вода, пробивающая камень за долгие годы.
- Твоя тв... животинка много дерев унесет?
Бакун нес топор, дышал тяжело, лицо алело, как роковой закат.
- Муравит силен. Ты и железку зря прихватил, можно было только жилы взять.
Авенир что-то нашептал черноголовому. Тот исчез в чаще. Раздался треск, как будто камнем били о дерево - муравит передними лапами и жвалами терзал вечный кедр. Вдали что-то надломилось. Послышался шелест - это ветки ломались друг об друга. Шагах в двадцати оземь ударил ствол. Потом опять - треск, надлом, шелест, удар. И еще. Через полчаса Бакун с Авениром, пыхтя перевязывали деревья жилами. Руки ободраны о заледеневшую кору, пальцы раскраснелись, горят, изо рта и нагрудка валит белесый пар.
- Ничего этот твой короед... муравит то бишь, дает. Да столько на всю зиму хватит. И на следующую тоже. Не думал, что он это... так.
- Я тоже не думал.
Авенир погладил муравита по шее.
- Он как огромный... - акудник замялся, - только телом на медведя шестилапого похож. И под шкурой пластины костяные. До хаты поедем сверху.
Бакун вытаращил глаза.
- Как сверху? А бревна на чурки кто...
- Да он так во двор утащит. И нас тоже.
- Ну, я в этих магических штуках не смыслю...
- В каких магических? - удивленно переспросил Авенир.
- Ну в этих - чудозвери, защитные круги и такое прочее. Еще скажи, что ты не маг и отношения к чародейству не имеешь.
- Не совсем так - молвил юноша. Он смотрел на подернутые пленкой глаза муравита, тихонько сопел, Бакуну показалось даже, что парень заснул с открытыми глазами.
- Я хорошо обучен, но...
- Но что? - перебил бородач.
- Не прошел воплощение. Понимаешь, там, откуда я, всех с детства учат колдовству. И в пятнадцать-семнадцать лет основная часть проходит первую битву магов. Так, между собой, ничего серьезного. Это позволяет наставникам увидеть способности учеников и определить каждому свой путь.