- Тулай, мы бьемся на смерть, а ты отдыхаешь? Что за народ пошел ленивый.
Хунн жалобно смотрел на парня. Акудник и впрямь походил на демона. Черен, от истлевшей одежды вьются тоненькие струйки дыма, воняет гарью и запахом жженой кожи, глаза от магии горят будто раскаленные угли.
- Ты? Монах Бадучены? Ты прошел огнеградь! Но, как? Она не убила тебя!
- И те, кто снаружи, целы-невредимы, лишь погрело чуток. Подумаешь, плеть огня - слабоватая у твоих шаманов магия. Отходили ваших янычар, как шальных детей плеткой. Где хан?
Тулай опустил голову. Дышал медленно, сил не было, видно долго лежал. Авенир вздохнул - ленивые пошли люди - помог хунну освободиться. Тот долго потом потягивался, оттирал посиневшие пальцы.
- В день, когда вы ушли, каганом стал Улан. Его поддержали многие знатные воины. Чыдах сам виноват - он потерял молодую буйность, перестал вести войны. А хунны не могут долго без войны, его все равно свергли бы. Некоторые воспротивились и подняли бунт, взяли своих воинов и отделились от стана. Через три десятка солнц Улан решил идти к джунгарам. - Тулай помедлил, принялся объяснять. - По сказаниям, у Мардука было три ребенка. Старшего звали Джунг, среднего Хуней, а младшенькая дочка, кликалась Ния. От них пошли джунгары, хунны и нияты. Мы захотели примкнуть к старшим и начать войну за возвращение мирового господства.
Но, - Тулай замялся, сглотнул - Улан повздорил с их каганом. Тот распотрошил нашего хана, как курдючную овцу. Они, как обезумевшие волки, почуяв кровь, резали всех. Я же... принес ралисту, тот белый камень, который бросали в полу. Их шаманы бились не одну луну, но так и не раскрыли свойств этого булыжника. Мне подарили жизнь, но... оставили в рабстве.
- История интересная, но где главарь этих джунгарских шаек? И ралисту тоже бы неплохо найти.
Освобожденный сжал челюсти, винил себя за длинный язык:
- Никто не знает. Все считают, что каганатом правит дух самого Джунга. Послания являются шаманам во время камланий... Иногда огнем на небе пишет. Бывает, что человека скрутит, а потом слова трупными пятнами проступают. Меня через тридцать солнц в жертву принесут.
- Хотели принести.
Хунн замотал головой, обреченно поник:
- Принесут. Дух Джунга берет, что хочет. Сдерживает только время, лишь по некоторым лунам он является. А камень-вестник у сцера Дольснейского в ларце лежит. Предателя нашли - ненормальный хотел увековечить себя, до сих пор где-то на колу сидит. Его имя шаманы наши приказали забыть, чтобы не досталось желанной славы.
- И как имя этого предателя?
Тулай улыбнулся.
- Гизер. О нем каждый знает.
Глава 14. Нежданное повышение
Плита, найденная синеволосым юношей, оказалась настоящим богатством. Остров - в два десятка километров площадью, после рентгенографического анализа оказался цепью структурных биокристаллов. За время каникул Диптрен превратил его в подземную лабораторию. Дабы сохранить в секрете находку, пришлось постелить сверху слой земли в четырнадцать метров, а входы-выходы сделать подводными. Приехал в «Экостарс», сдал отчеты о практике, в резюме сослался на хроническую депрессию (у многих, использующих модуляторы, подобный симптом - обыденность) и махнул в лабораторию, дорабатывающую «Древо». Он мог бы заставить эскалатор перенести его на место в считанные секунды, но сознательно тянул время. Тайные дела отнимали силы и, хотя рядом с пластом неведомого металла, он восстанавливался невероятно быстро, давящая усталость ощущалась постоянно.
Вот и барьер - по виду стена, тупик. Устройство сканирует сетчатку, делает запись в базе. Занимает десятые доли секунды, человек и не заметит. Если допуска нет, эскалатор остановится и сообщит о смене направления. Если же допуск есть, барьер исчезает атом за атомом - в юните от движущегося тела. Со стороны выглядит так, будто человек врастает в стену.
Вот и он, зал совещаний. От лабораторий его отличает непривычная пустота и скудость агрегатов. Электронная библиотека, несколько стульев (Хеминс не любил новомодную роскошь, но от магнитных сидушек был в восторге - ножки не царапали паркет, а на зависшем в пространстве кресле легко передвигаться), да стол. Лакированный гигань на самом деле - мощнейший в новом, встающем с колен мире, компьютер, поверхность его по желанию превращается хоть в сенсорный дисплей, хоть в площадку для голографического проектирования. Диптрен знал, что у директора был еще один стол - гигантский, из дуба, произведено в еще доколлапсной Италии. Он мирно жил в небольшом кабинете, за ним герр Кайрат размышлял о работе, жизни, и доступ туда был закрыт всем.