«Я, – пишет принц-отец, – завязал на аванпостах битву с пруссаками и, посадив с собою на лошадь моего мальчика, взял его маленькую ручку в свою и при первом моем выстреле сказал: „Как было бы хорошо, мой Шарль, если б нас обоих хотя немножко ранили”».
И ребенок, такой радостный и воодушевленный, смеялся и уверял, что никого не боится!.. Он это впоследствии и доказал своею головой, раздробленной французским ядром.
Двенадцати лет молодой принц поступил по воле отца в инженерное училище в Страсбург, который, как и весь Эльзас и Лотарингия, принадлежал Франции, а шестнадцати лет принц Шарль состоял уже на службе Австрии в чине второго инженерного лейтенанта. После он перешел в артиллерию.
В то время, когда начались переговоры относительно замужества княжны Елены, между Австрией и Пруссией возгорелась война из-за баварского наследства, и оба принца, отец и сын, находились в австрийской армии.
Максимилиан-Иосиф, курфюрст Баварии, умер 20 декабря 1777 года, не оставив наследника. Несмотря на неоспоримые права пфальцского курфюрста на престол Баварии, другие князья предъявили претензии на баварское наследство, и самым грозным и сильным из них был император Иосиф II. Едва курфюрст закрыл глаза, как австрийские войска уже двигались к границам его государства.
Это обстоятельство обеспокоило Пруссию, и молодой герцог Цвейбрюкен, побуждаемый и поддерживаемый Фридрихом II, заявил перед германским сеймом протест против притязаний Австрии. Курфюрст Саксонии последовал его примеру, и тогда Иосиф и Фридрих вступили, первый в Силезию, а последний в Чехию, и приняли командование значительными армиями, которые они поставили на ноги. Мария-Терезия, которая, как миролюбивая женщина, боялась войны, старалась ей помешать. Иосиф, напротив, горел желанием помериться с Фридрихом и пустил в ход все свои силы.
Рюльер об императоре Иосифе говорит: «Мир причинял ему страдания, и нападения и завоевания были результатом всех его помыслов, эти два слова доставили Фридриху знаменитость, и посредством их Иосиф мечтал догнать и превзойти своего противника. Гордый, он всегда испытывал мучения нервного беспокойства и зависти».
Австрийская армия была разделена на два корпуса. Одним официально командовал император, но в действительности маршал Ласси. Другой под командою маршала Лаудона состоял из кроатов и отборных гренадерских полков, шефом которых был принц де Линь. Главная квартира его была в Безеснове, в Чехии. Сын его служил в корпусе маршала Ласси, который занимал сильную позицию за утесистыми берегами Эльбы. Тройные редуты защищали переход через эту реку. Над устройством их работал молодой принц де Линь, к которому отец часто писал. Его письма могут служить меркой тех нежных отношений, какие существовали между отцом и сыном. Кажется, что принц-сын был недоволен тем направлением, которое желали придать фортификационным работам.
Вот что писал принц-отец из своей главной квартиры в Безеснове 26 июня 1778 года:
«…Император очень милостив ко мне. Он очень доволен моими частями войск и много хорошего говорил о вас, мой дорогой Шарль, и что ваши работы нечто вроде чуда…»
В конце довольно пространного письма об императоре, о Ласси, о Лаудоне, о войсках, о том, как он наблюдает за продовольствием солдат, о том, что уже шесть недель не говорил по-французски, о его обедах с офицерами и т. п., – заканчивает письмо так:
«Обнимаю тебя, мой мальчик… Прощай, мое блистательное произведение! Прощай, шедевр, почти такой же, как Христина!» (его старшая дочь).
В письме от 5 июля, между прочим, читаем:
«Сейчас узнал я, что в Иванов день маршал Ласси спросил императора, что намерен он отвечать на письмо к нему прусского короля, которое он получил в этот день. „Я, – отвечал император, – представил ему, что уже наступило время, и я желал бы получить урок от такого великого учителя. Когда, думаете вы, мой дорогой маршал, я получу его ответ?” Ласси посчитал на пальцах и сказал: „В восемь дней, ваше величество, получите ответ, но только он доставит его сам”.
И тотчас я узнал, что Фридрих вступает в Чехию: это – 5 июля, и Ласси правильно высчитал, – тем лучше, я получил приказ выступить со всем моим корпусом».
И действительно, прусский король неожиданно появился в Находе, во главе своего авангарда.
В следующем письме к сыну принц де Линь пишет:
«Так как мне не верится, что вы выступили из Пардубица к своей армии, то я должен еще сообщить вам новости. Императору донесли, что король налетел с гор на несколько наших колонн. Он быстрым галопом поскакал к седьмому редуту и двадцать раз спрашивал: „Где маршал?” Маршал выступил на один шаг первый раз в своей жизни. „Eh bien, сир, фельдмаршал, я везде искал вас”. – „Eh bien, сир, вот король. Ваше большое зрительное стекло… А! Вот он сам, бьюсь об заклад! Большая английская лошадь… Быть может, его Ангальт, видите, это возможно… о! Их, наверное, десять тысяч человек… Они хотят нас атаковать?..” – „Может быть, который час?” – „Одиннадцать часов”. – „Они могут выстроиться в два часа, они поедят, мы также. Они сегодня не атакуют, ваше величество”. – „Нет, но на другой день?” – „На другой день! Я этому не верю”. – „Послезавтра, не более не во всю компанию”».