– А ну, иди сюда, толстый! – закричал ему Данька. – Что привязался к девчонке? Иди, разберёмся как мужчина с мужчиной!
Мужик побрёл в его строну, но мальчик не стал прятаться, а пошёл, отступая спиной назад, вдоль стены.
– Кать, я его уведу, а ты бегом в дом, поняла?
– Да, Дань!
– Дверь запри и никого не впускай! Я в окно влезу!
– Поняла!
Уведя мужчину за угол, Данька махнул рукой Катьке и ускорился. Оторваться было несложно – тот шёл медленно и, кажется, плохо видел – зацепился ногой за садовый шланг и повалился, как мешок. Встал, постоял, покачиваясь, и побрёл дальше – но Данька уже запрыгнул на перила заднего крыльца, с них перелез на крышу веранды, а с неё – в окно своей комнаты. Потеряв его, странный мужик принялся бесцельно бродить по участку, как будто не понимая, где он и зачем.
– Я так испугалась! – сказала Катя. – У него невозможно жуткие глаза. И сам он жуткий. И пахнет от него так, как будто он обкакался. А ты настоящий паладин! Ты меня спас!
– Наверное, это и есть рубула-психоз, про который говорили солдаты. Мне кажется, он вообще ничего не понимает.
– Он хотел меня съесть!
– Вряд ли съесть. Но лучше держаться от таких подальше. По-моему, он опасен.
– Он так и не уходит! – в окно видно, что мужик продолжает таскаться туда-сюда по саду, спотыкаясь об кусты и бордюры дорожек. – Все клумбы затоптал! Мама сажала-сажала…
– Эй, противный страшный дядька! – заорала она в окно. – Уходи отсюда!
Тот услышал, закрутил головой, пытаясь понять, откуда звук, а потом внезапно побежал по дорожке к дому.
– Ой… – испугалась Катька. – Кажется, зря я…
Мужчина с разбегу грянулся в заднюю дверь, аж дом затрясся. Ударился с такой силой, что отлетел и покатился с крыльца, пятная ступеньки кровью из разбитого носа. Но это его не остановило – вскочил и кинулся снова.
– Он же дверь сломает! – закричала сестра.
На этот раз мужчина споткнулся на ступеньках и, падая, ударился в дверь головой.
– Он умер? – спросила Катька, глядя сверху на лежащего на крыльце человека. – Вон, кровь течёт…
– Не знаю, – ответил Данька. – И проверять что-то не хочется. О, вон, зашевелился…
Мужчина встал. Лицо его разбито, из ссадины на лбу обильно течёт кровь, но его это, кажется, совсем не смущает. Зато он, вроде, забыл, что хотел вломиться в дом – пошёл, спотыкаясь, вдоль стены, свернул за угол.
Дети перебежали в Катькину комнату, чтобы посмотреть, что он будет делать дальше – её окна выходят на другую сторону.
– Смотри, к калитке пошёл, – зашептала сестра. – Может, уйдёт?
Но мужик остановился у забора – то ли забыв, как открывается калитка, то ли пытаясь вспомнить, зачем сюда зашёл.
– Смотри, машина, – сказал Данька. – Я только сейчас сообразил, что с утра ни одной не видел.
По дорожке катится фургон – похожий на те, что заезжали на территорию больницы. Увидев его, мужчина неожиданно возбудился, задёргал калитку и, не с первого раза её открыв, выбежал на проезжую часть. Автомобиль остановился, с пассажирского места неспешно вылез солдат в химзащите и противогазе. Он подождал пока бегущий приблизится, поднял автомат, спокойно прицелился и выстрелил. Громко хлопнуло, мужчина упал. Это произошло быстро и как-то обыденно, без драмы, так что дети даже не сразу осознали случившееся.
– Он его убил! – поражённо сказала Катька. – Просто взял и убил! Как так и надо!
– И даже не предупредил! Не сказал: «Стой, стрелять буду»! – удивился Данька. – Даже часовой должен сначала спрашивать, потом давать предупредительный, и только потом стрелять на поражение!
Из кабины грузовика вылез второй солдат, и, обойдя машину, раскрыл задние двери фургона. Из окна детям не было видно, что там. Вдвоём военные взяли убитого – один за плечи, другой за ноги, – и понесли к машине. Поднатужившись, закинули тяжёлое тело вовнутрь и закрыли. Один из них вернулся за руль, а второй подошёл к калитке. Прятаться было поздно, он явно заметил детей в окне.
– Привет, – сказал он, откинув капюшон и сняв противогаз.
Под ним оказалось совершенно обычное лицо – курносое, тронутое веснушками, совсем не злое. Оно покрыто потом, короткие волосы мокрые – видимо, в противогазе жарко. Солдат с удовольствием подставил физиономию лёгкому майскому ветерку и даже улыбнулся. Как будто он и не убил только что человека, хладнокровно и без предупреждения застрелив его.
– Здравствуйте, – осторожно сказал Данька.
– Вы одни там? Больных нет?