Данька поднялся в спальню сестры – сам не зная зачем. Может быть, убедиться, что случившееся – не ночной кошмар. Сначала он хотел уложить маму рядом с Катькой, но понял, что не сможет, и вместо этого положил девочку на пол, чтобы они были вместе. Смерть сделала их некрасивыми и жалкими, и он удивился себе, что не плачет. Внутри была гулкая пустота.
Забрав из сейфа все патроны, положил их в школьный рюкзак и вышел на улицу с пистолетом в руках. Хотел поехать на велосипеде, но потом решил, что стрелять будет неудобно и пошёл пешком. Первым застрелил бродящего вдоль забора рубулопсиха – кажется, это был сосед, живущий двумя домами далее. Прицелился, выстрелил в грудь – и ничего не почувствовал. Совсем. Сосед сполз по забору на землю и затих. Подошёл к мёртвому подростку и убедился, что это действительно Серёга. Факт провалился в его сознание без всплеска эмоций.
По дороге к больнице Данька застрелил шесть или семь человек. Насчёт одного уверенности не было – он завалился за ограду и, возможно, остался жив. Проверять не стал. Трое из них кидались на него сами, четверо – просто брели куда-то. Были ли они все безумны? Данька не разбирался. Видел – и стрелял. Почти всех удавалось свалить с первого выстрела, девятимиллиметровый пистолет работает надёжно. Психи давали подойти близко, похоже, что они плохо видят вдаль, и мальчик не промахивался.
Зачем он идёт в больницу, Данька не задумывался. Может быть, для того, чтобы увидеть отца мёртвым. Найти его тело и убедиться, что жить действительно больше незачем.
Возле ворот лежат мёртвые солдаты. Противогазы с них сорваны, лица разбиты, вокруг трупы людей в больничных пижамах. Автоматы валяются здесь же, но Данька решил их не брать, потому что не умеет пользоваться. Отец учил его стрелять только из пистолета.
По территории бродят люди. Иногда они кидаются друг на друга и дерутся, но чаще нет. Некоторые из них в военной форме – видимо, противогазы и защитные костюмы не сильно помогли. Отца среди них видно не было.
Данька залез на высокий забор, пристроил рядом рюкзак, и начал стрелять, тщательно целясь и экономя патроны. Сначала психи дёргались, не понимая, откуда выстрелы, но потом сообразили. На забор залезть им не удавалось, потому что они мешали друг другу, а мальчик стрелял почти в упор, но потом пришлось отступить – набитые магазины кончились, а снарядить новые не было времени.
Спрыгнул с забора наружу и убежал.
Боялся, что беседке будет кто-то из ребят, но нет – стрелять в одноклассников не пришлось. Данька сидел, запихивая короткие толстые патроны в магазины, посматривал на брошенную коробку с игрой и старательно ничего не думал. Потому что любая попытка подумать тут же натыкалась на тела матери и сестры, оставшиеся в спальне. Матери, которую он застрелил, и сестры, которую не спас. Хреновый из него вышел по итогу паладин.
Решив, что патронов мало, сходил в полицейский участок. Он часто бывал у отца на работе и знал, где искать ключи от оружейки. По дороге застрелил троих. Ещё одного, дядю Диму, отцовского приятеля, застрелил прямо в его кабинете. У того был свой пистолет, но он не пытался им воспользоваться. Набрал магазинов, чтобы не возиться с перезарядкой, набил их патронами.
Вернулся к больнице. Психи снова разбрелись по территории, но, к счастью, прибежали на выстрелы, так что гоняться за ними не пришлось. Сначала Данька механически считал убитых, потом бросил. Ещё ночью он думал, что не сможет выстрелить в человека, а потом выстрелил в мать. Теперь думал только о том, чтобы патронов хватило, уж больно их тут много.
Внутри больницы Данька чуть не погиб – выскочивший из подсобки псих схватил его за рубашку и ударил по голове. К счастью, мальчик не выронил пистолет и успел выстрелить. Удар рассёк скулу, по лицу течёт кровь, но не сильно. Боль его даже обрадовала – без неё чего-то не хватало. Теперь он двигался осторожнее, стараясь не подходить близко к углам, из-за которых его могли бы внезапно схватить. Открывал двери – и сразу отпрыгивал. Внутри живых людей было немного, больше мёртвых. Они лежали на кроватях и каталках, накрытые простынями с головой. Те, кто ещё бродит, – в основном из персонала, в халатах. Пациентов среди них не видно. Данька поднимал простыни, смотрел на мёртвые лица. Многие оказались знакомы – городок маленький. Вот продавец из магазина на углу, добрый дядька, всегда угощавший Катьку конфетами (не думать, не думать про сестру!). Вот учительница географии, вредная придирчивая тётка. Вот отец Олега, не веривший в эпидемию. На детские тела Данька не смотрел, определяя их по размеру, поэтому кто именно из его одноклассников накрыт простынями, осталось неизвестным.