Тео застыла. Ледяные, как у мертвеца губы, прикоснулись к ее щеке.
Часть вторая
Северная Америка, лето 1793 года
Вильямсбург, Виргиния
Тедди привязал коня к деревянным перилам. Задрав голову, юноша прочитал вывеску: «Мистер Мак-Кормик, нотариус, представительство в суде». Дэниел, спешившись, похлопал его по плечу: «Я понимаю, после Нью-Йорка тебе все кажется деревней. Хорошо еще, что я в городе был, не на реке Потомак, смог тебя встретить. Потом в Бостон поедем, увидишь свой новый дом».
-После Лондона тоже - тут глушь, - Тедди оглядел пустынную улицу, и чиркнул кресалом. «А ты почему не куришь? - поинтересовался он у Дэниела. Тот хохотнул: «Я на табачной плантации вырос, отец наш - курил, не переставая. Кальян, как в Марокко - это я еще могу понять. Хотя бы запах приятный. Дядю Меира на сигары ограбил? - спросил Дэниел, разглядывая брата.
-Одно лицо с отцом, конечно, - подумал он. «Только глаза, как у батюшки Марты. И угораздило же их во Франции застрять. Тео тоже в Париже, хотя о ней Теодор позаботится. И Констанца с ними. Дядя Джованни написал, что она отказывается уезжать, для книги материал собирает. В конце концов, с нами Франция не воюет, у меня дипломатический паспорт - отправлюсь туда и всех вывезу».
-Отчего это дядю Меира - Тедди повел мощными плечами. Он, шестнадцатилетний, был ростом почти с Дэниела. Коротко стриженые, каштановые кудри юноши золотились под ласковым, утренним солнцем.
-Я теми каникулами работал, все лето. Дядя Питер меня устроил мальчиком в контору своего адвоката, Бромли. Начал я там с того, что полы мыл, - юноша усмехнулся. «А потом Бромли меня за документы усадил. В общем, - Теодор блаженно выпустил сизый дым, - деньги у меня есть. В Итоне их все равно тратить не на что».
-У тебя почти миллион фунтов есть, - отозвался Дэниел.
Тедди приоткрыл один глаз: «Еще чего не хватало - их трогать. Пусть лежат, обрастают процентами. На жизнь я себе заработаю. А в Итоне, - он затушил окурок и спрятал его в портсигар розового дерева, - учеников за курение выгоняют, а учителя курят. Несправедливо. Хотя в Кембридже можно курить, Майкл говорил. Он, как диплом получит, - добавил Тедди, - уедет в Уэльс, на шахты, инженером. А Пьетро - юноша широко улыбнулся, - будет теологию изучать. Мы уже договорились - в Кембридже живем рядом».
Дэниел оглянулся, - улица была безлюдна, только вдалеке вышагивали гуси. Какой-то негр, присев на бочку, строгал палочку. «Постарайся, чтобы нотариус ничего не заподозрил, - озабоченно попросил он младшего брата. «Сам понимаешь, я заместитель государственного секретаря, мистера Джефферсона. Это все-таки, - Дэниел указал глазами на папку, - подделка документов, подлог...»
Тедди сбил невидимую пылинку с рукава отлично скроенного, цвета слоновой кости, летнего сюртука. Поправив белоснежный, шелковый галстук, он уверенно подал Дэниелу руку: «Теодор Бенджамин-Вулф, рад встрече. Да, конечно, я родился в 1775 году, в апреле. Мне исполнилось восемнадцать. Вот мое свидетельство о крещении, вот завещание моего покойного деда...»
-Отлично, - искренне похвалил его Дэниел. «В актеры не думаешь податься?»
-Буду играть в любительских спектаклях, - отмахнулся Тедди. «Это у меня от мамы, - ласково сказал он. Юноша горько подумал: «Три года я их не видел. Будь что будет, следующим летом поеду в Дувр, и доберусь до Франции. Найду их и увезу. Это же моя мать, моя сестра, отчим..., - он посмотрел на брата красивыми, лазоревыми глазами: «Дэниел, а наш отец, он каким был?»
-Он был разным, - коротко ответил мужчина и подергал бронзовую ручку звонка. Заходя в переднюю, Дэниел оглянулся - негр бросил стругать палочку. Внимательно посмотрев на крыльцо, он закурил короткую трубку.
В конторе пахло чернилами, пылью, большая муха назойливо жужжала под деревянным, беленым потолком.
Мак-Кормик, - маленький, кругленький, пожал им руки, и вытер лоб шелковым платком. Нотариус улыбнулся: «Мистер Бенджамин-Вулф, все документы я подготовил. Будете просматривать список подлежащих освобождению?»
-Хотелось бы, - Тедди привольно раскинулся в кресле, поигрывая кожаным хлыстиком, закинув ногу на ногу. Он отпил кофе из фарфоровой чашки. Мак-Кормик позвонил в колокольчик и велел вставшему на пороге мальчику: «Несите папки».
Когда трое клерков зашли в комнату, Тедди закашлялся: «Что это?»
Мак-Кормик усмехнулся: «За последние шестнадцать лет, пока вы изволили быть ребенком, а ваша матушка - опекуном, рабов не продавали, мистер Бенджамин-Вулф. Они ведь размножаются, - нотариус развел руками. «Как животные, у них ведь нет разума».
Дэниел побледнел и процедил: «Мистер Мак-Кормик, я рад, что вы нашли время поделиться с нами вашими взглядами на поведение людей, однако мы торопимся. Мой племянник подпишет общий перечень, сколько там человек?»
-Восемь тысяч двести сорок два, - отчеканил нотариус. «Данные о падеже у меня тоже есть. Желаете ознакомиться?»
-Тут не Нью-Йорк, - холодно подумал Мак-Кормик, выдержав яростный взгляд зеленовато-голубых глаз. «Все правительство аболиционистами полно. Южным штатам надо отделяться. Говорят, и в столице, и в Бостоне - негров даже в школы стали пускать. Еще чего не хватало».
-Спасибо, - нарочито вежливо сказал Тедди. «Давайте сводный список». Поставив росчерк внизу листа, юноша сладко сказал, посыпая чернила песком:
-Сдачей земель и недвижимости в аренду будет заниматься мой нью-йоркский адвокат. Так что, - Тедди поднялся, - благодарю вас за ваши услуги, мистер Мак-Кормик. Документы - он подхватил папку, - мы сами отвезем в Ричмонд, в канцелярию губернатора.
Тедди посмотрел на свою ладонь: «Где у вас можно помыть руки?»
-Молодец, - смешливо сказал Дэниел, когда дверь за ними захлопнулась. Негр все сидел на бочке, глядя в их сторону.
-Сейчас поедем в Ричмонд, - Дэниел отвязал своего коня, - тут всего сорок миль. Там пообедаем, сходим на собрание масонской ложи моей, - он подмигнул Тедди, - раз тебе уже восемнадцать лет...
-Свинья этот Мак-Кормик, - в сердцах отозвался юноша. «За приглашение спасибо. Я просил у дяди Джованни меня взять на собрание. Он в Кембридже, старший смотритель, однако услышал, что я мал еще, - Теодор скорчил гримасу.
-Привыкай к Америке, здесь Мак-Кормиков много, но мы с ними боремся - усмехнулся Дэниел. Мужчина насторожился - негр, поддернув холщовые штаны, почесав в голове, - шел к ним.
-Мистер Вулф, - сказал он глухо, глядя куда-то в сторону,- у меня тут записка...
Дэниел, не говоря ни слова, принял аккуратно сложенный клочок бумаги. От него пахло потом и табаком. Пробежав его глазами, он отвел негра в сторону: «Когда?»
-Четвертого дня, - с мукой в голосе ответил мужчина. «Мы их ждали, и вот..., Тут девяносто миль до Хиксфорда, мистер Вулф, вы не успеете…, На рассвете это привезли, - он тяжело вздохнул.
-Это на границе с Северной Каролиной, - вспомнил Дэниел. «Значит, он людей оттуда выводил. Нат, Нат, я же говорил тебе, будь осторожней...»
Он вернулся к Тедди:
-Поезжай в Ричмонд, закончи там все с делами, и отправляйся в Нью-Йорк. Дядя Меир тебя посадит в почтовую карету до Бостона. Там как раз кузины твои должны приехать, Мэри и Мораг, с родителями. Тебе их еще в Лондон везти. Я на юг, по делам, - Дэниел сел в седло: «Два пистолета у меня есть. Хотя не хватало заместителю государственного секретаря открывать пальбу в каком-то захудалом городишке. Приеду к тамошнему шерифу, покажу свои документы, заплачу залог - и все будет в порядке. А вот если не будет - значит, придется стрелять».
Гнедой, красивый берберский жеребец коротко заржал. Тедди отчего-то подумал: «Это сын Фламбе, того коня, что у моего дедушки Теодора был. Дэниел обещал - мне тоже от него потомство подарит, как я в Америке обоснуюсь».