-Ничего страшного, мне только в радость, - Марта отпила кофе. Бабка осторожно сказала: «Там объявление принесли. В Первой Баптистской Церкви негритянский базар, благотворительный, и танцы потом. Может, сходила бы...»
Красивое лицо девушки похолодело, скулы застыли. «Я не хожу туда, где негры и белые разделены, - отрезала Марта.
-А в школу негритянскую ходишь..., - вздохнула бабка. «Что ты учительницей хочешь стать - так только черным преподавать будешь, сама знаешь. Миссис Люси, что тебя французскому языку учит - всякий на нее посмотрит, и скажет - белая. У нее один прадед - негр, и все. Там у них, в Новом Орлеане, таких много. Однако все равно, - жестко сказала Бетси, - в паспорте она цветная. И никто из белых девушек у нее учиться не будет. Так же и у тебя».
-Это изменится, бабушка, - страстно ответила Марта. «Вот увидите, негры и белые будут вместе, в одних школах, в одних почтовых каретах…, Евреи же есть в правительстве, и мы тоже...»
-Ничего мы не «тоже», - бабка поднялась. «Евреи - они белые, внучка. Что свободу нам дали - так это по Божьему закону положено, а остальное в руках белых. Как они решат, так и будет, не нам с этим спорить».
Марта только поджала темно-красные, изящно вырезанные губы. Бабка помялась у двери: «Тут Фредди с отцом приходил, крышу чинить. Спрашивал, как ты, и не желаешь, ли прогуляться, раз каникулы. Хороший парень, добросовестный, хоть и восемнадцатый год - а уже деньги откладывает, на свой дом. Может..., - бабка замолчала, увидев, как Марта закатила красивые, карие глаза.
-Фредди Сандерс едва свое имя подписать может, - сочно сказала девушка, допивая кофе, - а я Вольтера читаю. И вообще, - Марта оживилась, - бабушка, мисс Бенджаман, сестра дяди Дэниела младшая - она цветная. Во Франции на это и внимания не обращают. Она актриса, с нее портреты пишут..., Я тоже могу в Старый Свет уехать.
-У нее одна черная бабка, а у тебя - один белый дед, - Бетси раздула ноздри. «В зеркало хоть иногда смотрись. Нашла себя с кем равнять. А что с нее портреты пишут - так ей за тридцать уже, а ни мужа, ни детей нет. Так и умрет старой девой. Тоже такого хочешь?»
-Сама разберусь, - Марта со значением открыла шкаф, где на полках громоздились связки бумаг. «Спасибо за кофе, бабушка, буду дальше работать».
Бетси только покачала головой и осторожно закрыла дверь. Здесь, в семейном крыле было тихо, снизу, с кухни, пахло обедом. Она услышала веселый голос невестки: «Кто написал на доске: «Суп с криветками»? Научитесь, уже, наконец, не делать ошибок. Стыдно же».
Бетси поправила серебряные подсвечники на комоде орехового дерева, что стоял в коридоре.
-Хорошо живем, грех Бога гневить,- подумала она, остановившись у окна, глядя на лазоревое, волнующееся море. «Слуг пять человек в гостинице и в трактире. Клиенты так и валят, только успевай поворачиваться. И деньги отложены, на ремонт, Марте в приданое…, Еще бы внука, или внучку, конечно, надо с Салли поговорить. Посижу с малышом, ничего, справимся. Если бы Нат на юг не ездил..., - она закрыла глаза и страстно, тихо сказала: «Господи, убереги моего сына от всякой беды, отведи от него стрелу недруга, защити его. Выведи народ наш из рабства, как во время оно выводил сынов Израиля. Аминь».
-Все равно, - Бетси спустилась вниз, - надо за Мартой присматривать. Она одна в лес ходит, одна по городу гуляет. Девочка с головой, конечно, ничего безрассудного не сделает. Однако же негры говорили - в Филадельфии девушек воровать стали. На юг их отправляют. А что они свободные - так на это никто не смотрит, черные и черные. Упаси Марту Господь от такого. Меня саму хозяин силой взял, как мне тринадцать было. И Салли тоже - и хозяин, и сын его. Господи, убереги нас от этих бандитов. Еще, не дай Бог, сюда доберутся, - Бетси перекрестилась и прищурилась - юноша и девушка шли по двору.
-Марта! - крикнула она. «Мораг тут, с гостем».
-Мораг! - радостно отозвалась Марта. Выскочив из комнаты, она обняла бабушку. «Ты моя милая бабуся, - сказала девушка. «Не беспокойся, пожалуйста, все будет хорошо. И не вздыхай».
Она застучала каблучками по лестниц. Миссис Бетси, приглядевшись, ахнула: «Да это брат мистера Дэниела, Тедди. Сын миссис Марты, благодетельницы нашей. Какой мальчик красивый-то, и высокий».
-Вот, - Мораг повернулась к Тедди, - это Freeman’s Arms, а это тетя Салли.
Высокая, вровень Тедди, изящная женщина, с кожей цвета карамели, в красивом, шелковом платье, распахнула объятья: «Я тебя последний раз, милый мой, видела, как тебе год исполнился. Как раз в Бостоне. Очень, очень рада. Скоро мой муж приедет, он тоже твою матушку знает».
-Я тоже рад, миссис Фримен, - Тедди склонился над ее рукой.
-Тетя Салли, - велела она. «А это Марта, ее в честь твоей матушки назвали».
Тедди застыл. Она спускалась с крыльца - высокая, с прямой спиной, в пурпурном, хорошо скроенном платье. Поток черных волос окутывал ее плечи, летнее солнце играло на коже цвета светлого каштана, пробегало золотистыми искрами в карих глазах.
-Царица Савская, - вспомнил юноша. «Она, наверное, такая же была. Черт, почему я всегда - сразу краснею. Да она на меня и не посмотрит - такая красавица».
Однако она подала нежную руку и улыбнулась: «Я очень рада, мистер Бенджамин-Вулф. Мораг мне говорила, что вы приедете».
-Пожалуйста, - отчаянно пробормотал юноша, - просто Тедди, мисс Фримен.
-Тогда и вы меня называйте Мартой, - велела она. Тедди с удивлением увидел румянец на высоких, будто из темной бронзы отлитых, скулах.
Он забыл о Мораг, что стояла рядом, забыл обо всем. Только когда Марта, рассмеялась: «Пойдемте, Тедди, вы как раз к обеду», он нашел в себе силы ответить: «Меня кузина Мораг покормила, спасибо большое».
-Значит, - Марта подняла бровь, - я сварю всем нам кофе, и вы нам расскажете о Старом Свете.
Она повернулась и пошла к входу в трактир, а Тедди все не мог оторвать взгляда от ее спины, от волос, что играли в лучах солнца черным, глубоким огнем.
-Она очень красивая, да? - раздался рядом грустный голос Мораг. «Да что ты, - вздохнула девушка, - понятно, на кого он смотреть будет. Ладно, Марта моя подруга, да и не нравлюсь я ему. Буду просто им любоваться и молчать».
-Да, кузина Мораг, - тихо ответил Тедди. «Очень красивая».
Миссис Бетси подперла щеку рукой: «Так ты десять тысяч негров освободил. Господи, вот уж истинно - благодетель. Ты ешь, ешь, мы это печенье по рецепту миссис Эстер делаем, с имбирем, свежее совсем. И джем намазывай. Это я сама варила, малиновый».
-Не десять, - Тедди покраснел, - а почти девять, миссис Фримен. Спасибо, все вкусное такое, совсем, как дома. А землю мой адвокат нью-йоркский в аренду сдаст, и неграм - тоже.
Он посмотрел на дверь в столовую: «Сразу с Мораг наверх убежали. Господи, она, наверное, со мной и встречаться не захочет, Марта. Я же видел афишу, на набережной, - вспомнил Тедди, - концерт будет завтра вечером. Вот бы с ней сходить...»
-Ну и славно, - Салли улыбнулась. «У нас много негритянских ферм появилось, вокруг Бостона. Мы у них провизию берем. Коровы-то у нас свои, и куры тоже, а вот овощи покупаем».
-У вас так красиво, тетя Салли- восторженно сказал Тедди, оглядывая натертый паркет, серебро и фарфор в открытых шкафах, кружевную скатерть на столе.
Салли качнула изящной, прикрытой шелковым чепцом головой. «Я в имении твоего отца выросла, Тедди, а у него отличный вкус был. Так что я знаю, как дом обустроить, научилась. Когда мы только постоялый двор открыли, помню, люди говорили - у этих негров грязь одна, они все ленивые, готовят плохо..., А вот видишь - лучшая кухня в Бостоне. Муж мой сам к очагу встает, он отменно готовит».
Тедди подумал: «Она же рабыней была, у моего отца. Мама ее из Виргинии вывезла, она рассказывала. Господи, неудобно как...»