-Тетя Салли, - решительно сказал юноша, - я извиниться хотел. За то, что вы в рабстве были.
Женщина ласково положила на его руку свою - изящную, с длинными пальцами: «Уж как твоя матушка нам помогла, что брат старший сделал, когда миссис Бетси освободил - так и не измерить этого. Если бы не они, мы бы никогда волю не обрели».
-Тетя Салли, - Тедди сглотнул, - а вы моего отца знали? И брата, Мэтью? Мама мне рассказывала, но совсем немного. Просто, что ее папа болел тяжело, и она вышла замуж за Дэвида, моего отца. А потом и он умер, от оспы. Если вы там жили, в имении, то вы их должны были знать?
Женщина все еще улыбалась - одними губами. Миссис Бетси бросила предостерегающий взгляд на невестку. Та, на мгновение, опустила длинные ресницы. Салли вспомнила почти незаметные следы от ожога у себя на плече. Она весело сказала: «Что ты, милый мой! Я младшей горничной работала. Там пять сотен человек было , в имении. Я только издали их видела - мистера Дэвида и мистера Мэтью. Даже не разговаривала с ними никогда».
-Не надо мальчику об этом знать, - подумала Салли, глядя в его большие, лазоревые глаза. «Как у деда его, - вздохнула женщина. «Пусть ему мать скажет, или брат старший. А лучше пусть вообще ничего не говорят. Что было, то было, и не вернется оно».
Марта всунула голову в столовую: «Мамочка, мы с Мораг хотим верхом покататься, можно? В пятой комнате мы убрались».
-Ты же гостья, Мораг, - укоризненно заметила Салли, - зачем ты с тряпками возишься?
-Мне нравится, - рассмеялась Мораг, что стояла за подругой, - я и дома все время что-то чищу. Мы недалеко, тетя Салли, до ручья и обратно.
-Тедди с собой возьмите, - распорядилась женщина, - зачем ему с нами сидеть. У нас ручей, - обратилась она к юноше, - там водяную мельницу поставили. Муж мой с Мартой, как она еще маленькая была, на телеге ездил, за мукой. Там красиво очень, посмотришь.
Они сидели на камнях, в маленькой запруде покачивались кувшинки, скрипело деревянное, обросшее мхом, колесо. Звенела вода, пахло свежестью, лесными цветами, где-то вдалеке куковала кукушка.
-Долго, - прислушавшись, сказала Мораг. «В Англии, кузен Тедди, - так же красиво?»
-Вы все увидите, кузина, - он заставил себя не смотреть на Марту. Черные, блестящие волосы спускались ниже талии. Она была в платье для верховой езды, - темно-зеленом, отделанном замшей цвета каштанов.
-Она вся, как крем-карамель, - понял Тедди. «Господи, если бы я, хоть пальцем к ней прикоснулся, - я бы умер, от счастья. А она сама в седло садилась, и сама спешивалась, эх».
-У дяди Питера усадьба на Темзе, и у дяди Джованни тоже, - добавил юноша. «Мы с вами и Мэри обязательно на лодке покатаемся, кузина. Там у нас ивы, лебеди...»
Марта бросила в тихую воду камешек и лукаво заметила: «Если бы не морская болезнь, Мораг бы со мной на боте вышла. Я как раз на той неделе собираюсь».
-Вы тоже под парусом ходите? - удивился юноша.
-Марта и стреляет, и вы сами видели, как она с конем управляется, - восхищенно сказала Мораг. «Меня бабушка Онатарио научила верхом ездить, а стреляю я только из лука, - девушка покраснела, - из пистолета громко очень, я до сих пор боюсь».
-Вот бы с ней на боте отправиться, - вздохнул Тедди. «Я же умею. Тетя Изабелла нас всех в Грейт-Ярмут возила, учила. Господи, она, наверное, в мужском костюме будет, ей так пойдет...». Юноша представил себе длинные, стройные ноги, смуглую кожу цвета каштанов, в распахнутом воротнике рубашки, волосы, бьющиеся черной волной под крепким ветром, и сглотнул: «Наверное, нам уже пора, вечереет».
Девушки ехали впереди. Он, глубоко выдохнув, сжав в кулаке поводья, велел себе: «Будете расседлывать лошадей - ты ее и пригласишь. Просто прогуляться, вот и все. Откажет так откажет».
Однако она не отказала. Она улыбнулась, так и держа в руке щетку: «Я вас буду ждать завтра в семь, перед Фанейл-холлом». Марта помолчала: «Тедди».
Он шел на Бикон-хилл, слушая и не слыша, что говорит Мораг, вспоминая глубокие, карие глаза Марты, ее волосы, от которых пахло лесной свежестью, всю ее - высокую, легкую, словно высеченную из старой, боевой бронзы.
-Артемида-охотница, - вспомнил Тедди, ворочаясь, глядя на косой, бледный серп луны, что повис над городом. Он выбрался из постели, и, чиркнув кресалом, зажег свечу. Тедди курил, сидя на подоконнике, смотря на спокойное море, на мачты кораблей в порту, и шептал:
-
Радуйся ж песне и ты, и с тобой все другие богини!
-Радуйся, - уверенно повторил Тедди. Ласково улыбнувшись, он вздохнул: «Моя богиня».
В соседней комнате Мораг, подперев щеку кулаком, сидела над тетрадью. «5 июня 1793 года, - написала девушка. «Ничего не могу сделать - он мне так нравится, так нравится! Он красивый, умный, заботливый, и так много знает. А ему, - она прервалась и грустно погрызла перо, - нравится Марта, это сразу видно. Так тому и быть, - дописала девушка и застыла. Она неслышно, отчаянно плакала, не стирая слез с глаз, смотря на то, как расплываются свежие чернила.
Перед Фанейл-холлом, по площади, гуляла нарядная толпа. Марта сразу увидела его - в темном сюртуке, с букетом маргариток в руках. «Он тут всех выше, - поняла девушка. Подойдя к Тедди, принимая цветы, она улыбнулась: «Большое вам спасибо».
-Я хотел ландыши, - юноша все никак не мог отвести взгляда от ее лица, - но мне сказали, - тут они только в горах растут…, Но надеюсь, надеюсь, - Тедди покраснел, - вам и эти понравятся.
Марта спиной почувствовала, как на них кто-то смотрит. «Надо уйти отсюда, - вздохнула девушка. «Господи, и когда такое только закончится?»
-Очень, очень, красивые, спасибо вам, - Марта приколола букетик к поясу своего шелкового, цвета глубокой лазури, платья. Оно было отделано кружевом слоновой кости. Тедди увидел, как на Марту, облизывая губы, уставился какой-то изысканно одетый мужчина с тростью.
Тедди, вскинув каштановую голову, подал ей руку - люди вокруг замерли. Юноша тихо сказал: «Пойдемте отсюда, а?»
-Так всегда, - грустно отозвалась Марта, когда они шли к набережной. «У нас не принято белому юноше гулять с черной девушкой. Или наоборот, - добавила она. «Поэтому и смотрят».
-Смотрят потому, что дураки, - зло отозвался Тедди. «Я уже понял, Марта - недостаточно объявить рабство вне закона, надо изменять всю систему жизни. Мне кузина Мораг рассказывала - вас даже в библиотеку не пускают, это просто, просто...- юноша поискал слово, - дикость какая-то, вот и все».
-И на концерт мне тоже нельзя, - Марта указала на афишу. «У нас, конечно, есть свои школы. Вы знаете, я в следующем году уже буду малышей учить. Концерты тоже есть, и вечера танцевальные. Но все равно, - она поморщилась, - это так неприятно, Тедди..., Папа мой, - Марта понизила голос, - беглым помогает, с юга. Привозит их сюда, в свободные штаты, или в Канаду отправляет, дядя Стивен этим занимается. И все равно, - она вздохнула, - хоть мы тут и не рабы, а живем отдельно.
-И вообще, - Марта взялась руками за деревянные перила набережной, - я в школе преподавать буду. А толку? - горько сказала она. «Девочек в университеты не принимают, - ни белых, ни черных. Наши мальчики только с наставниками могут учиться. Вы юристом станете, Элайджа Кроу - капитаном, сыновья тети Эстер тоже в университет пойдут, а наши..., - она вздохнула: «Рабочие, фермеры, прислуга. Что у нас постоялый двор - так это матушку вашу, Тедди, благодарить надо. Без нее мои родители не смогли бы дом купить, дело открыть...»