Уже после завтрака, моя посуду в тазу, Констанца обернулась на дверь в комнату. Одним легким движением девушка взяла из ящика простого комода нож с пятидюймовым лезвием. «Я буду в платье, - подумала Констанца, - в платье и чепце. Охранников там двое, я видела. Охранники и жена, - она криво усмехнулась. «Они не станут обыскивать женщину. Да и жена его вряд ли посмеет».
Лавуазье уже работал, сидя у маленького, грубо сколоченного стола. Констанца оправила свой простой, темный сюртук. Встряхнув волосами, она спросила: «Как я выгляжу?».
Он оторвался от записей и усмехнулся: «Я что-то начал жалеть, Конни, мы слишком быстро поднялись с постели. Завтра, - Лавуазье поцеловал ее, - я такой ошибки не сделаю».
-Обещания, - поддразнила его девушка. Повертевшись, она почувствовала его руку пониже спины: «Только бы он не нащупал нож».
-Вот вернешься, - Лавуазье все обнимал ее, - и я тебе докажу, - я, что обещал, то и делаю.
-Я знаю, - шепнула Констанца, и поцеловала его напоследок: «В сарае все готово. Вчера, пока ты был в Париже, привезли письмо от дяди Теодора. Повстанцы собираются осаждать Нант. Я написала листовку…»
-Я напечатаю, - успокоил ее Лавуазье. Он зло подумал: «Теодор там, где полагается быть любому честному человеку - в рядах тех, кто борется за короля. И он ведь тоже ученый, а ты…, Сидишь в Париже, принимаешь подачки от этих мерзавцев».
Когда Констанца ушла, он вернулся за стол. Закурив, взяв свой дневник, Лавуазье нашел старое, еще зимнее письмо:
-Дорогой Антуан, я уже в Вандее, с отрядами генерала де Шаретта. Саблю я забрал, спасибо тебе большое за тайник. Я тут заведую вооружением, и постройкой фортификаций, - тем, что мне хорошо известно. Блокнот, который ты мне передал - со мной, так что не беспокойся. Пожалуйста, не вздумай совершать чего-то безрассудного 0 такие люди, как ты, принадлежат не себе, а миру. Мадемуазель Бенджаман знает, что я жив, однако я не хочу подвергать опасности ни ее, ни Мишеля, поэтому просто передаю цветы. Джон и Марта получают от меня записки, по мере возможности, а ты присматривай за Констанцей. С искренним уважением, твой Теодор.
Лавуазье потер лицо руками: «Да что я? Хоть бы Лагранжа не тронули, других ученых..., Значит надо оставаться здесь, надо защищать людей, вытаскивать их из тюрьмы..., Господи, скорей бы все это прекратилось, - он отложил дневник и вернулся к работе.
Констанца прошла по рю Мобийон, незаметно взглянув на окна бывшей квартиры Экзетеров. С балкона свешивался трехцветный флаг.
-Завтра же праздник, - вспомнила девушка. «Всю обстановку разграбили, когда дом национализировали. Портрет тети Марты, тот, что дядя Теодор писал, пропал. А потом туда Марат въехал, - она поморщилась и застыла, спрятавшись за угол - навстречу ей шла невысокая, угловатая девушка в чепце.
-Я же ей сказала, - застонала про себя Констанца, - сказала, чтобы она меня ждала в комнате. Только бы она к подъезду не пошла...
Раздумывать было поздно - Шарлотта Корде постояла на тротуаре. Незаметно перекрестившись, она шагнула в проход, что вел во внутренний двор дома.
Констанца беззвучно выругалась, и гуляющей походкой направилась за ней.
Она настигла девушку в подворотне. Цепко схватив ее за запястье, Констанца прошипела: «Немедленно возвращаемся обратно, ты мне отдаешь свой паспорт, и чтобы духу твоего в Париже больше не было! Зачем ты сюда явилась, я же велела - жди меня».
Темные, туманные глаза Шарлотты внезапно прояснились. Она страстно ответила: «Я хочу сама убить тирана! Погрузить кинжал по рукоятку в его грудь и смотреть, как он захлебывается кровью!»
-Шарлотта, - спокойно, рассудительно, держа ее за плечи, сказала Констанца, - мы же договорились - сюда прихожу я. Ты уезжаешь из города, тебя уже ждут, наши друзья. Не надо менять планы, это опасно. «Тем более у тебя и кинжала нет, - добавила про себя Констанца.
-Убить тирана, убить тирана, - забормотала Корде. Констанца услышала сзади грубый голос: «Это что еще такое! Тут частное владение, утро на дворе, нашли, где обжиматься! А приличные люди на вид».
-Черт, черт, черт, - Констанца повернулась и сладким голосом сказала: «Простите, месье, мы уже уходим». Она крепко взяла Шарлотту под руку и подтолкнула ее к улице.
Та вырвалась, и схватила охранника за рукав куртки: «Мне надо увидеть месье Марата, срочно! Я из Кана, меня зовут Шарлотта Корде. У меня есть сведения о жирондистах, которые сбежали в Нормандию».
-Уходи, - велела себе Констанца. «Она не опасна, у нее нет оружия. Не будет же она душить Марата. А у тебя нож, еще хорошо, что пистолет не взяла. Марат выслушает ее бред и отправит ее восвояси, ничего страшного. Уходи немедленно».
-А вы кто такой? - подозрительно спросил охранник, разглядывая Констанцу.
-Это мой брат, - уверенно сказала Шарлотта, - месье Корде. Он меня сопровождает.
-Паспорт, - потребовал мужчина. Изучив бумагу, что Шарлотта достала из бархатного мешочка, цепко посмотрев на Констанцу, он поинтересовался: «А ваш паспорт, месье?»
-Забыл, - Констанца развела руками и облегченно подумала: «Сейчас нас отправят куда подальше, и хорошо. Заберу у Шарлотты паспорт. Пусть катится в Вандею, в Кан - да куда угодно. Она же сумасшедшая, не предугадаешь, что ей в голову придет».
-Проходите, - охранник вернул Шарлотте паспорт и указал на подъезд. Глаза девушки загорелись блаженным огоньком. Она медленно, как во сне, двинулась за мужчиной. Констанца незаметно расстегнула сюртук. Вытащив нож, девушка швырнула его в канаву. «Ладно, - мрачно подумала она, - говорят, у Марата теперь и на теле язвы. Он все время в лечебной ванне проводит. Я туда не пойду, пусть Шарлотта болтает свою чушь, я ее в передней подожду».
Она раскрыла полы сюртука. Подождав, пока второй охранник ощупает ее, Констанца стала подниматься вслед за Шарлоттой на второй этаж, к знакомой двери, украшенной теперь большой, трехцветной кокардой.
В передней висели знамена Республики. Констанца поморщилась: «Накурено-то как».
Она вспомнила неубранный кабинет, скрип старого, рассохшегося дивана и его влажные, липкие губы, что шептали ей в ухо: «Теперь ты поняла, что надо мужчине…, Так и лежи».
-Не смей! - строго приказала себе девушка. «К гражданину Марату, - звонко сказала Шарлотта, глядя на невысокую, некрасивую женщину, что придирчиво ее осматривала. «По делу чрезвычайной, революционной важности!»
-Идите, - жена Марата поджала губы. «Человек болеет, страдает, а все равно работает. Имейте совесть, не задерживайте его надолго. А вы? - она искоса посмотрела на Констанцу.
-Я тут подожду, с вашего разрешения, мадам, - поклонилась та. «Я просто сопровождаю свою сестру». Шарлотта ушла по коридору. Констанца присела на широкий подоконник: «Правильно. Он меня сразу узнает. Если бы я одна пришла - ничего страшного, мертвые не разговаривают. Ладно, сейчас Шарлотта появится, не будет он ее долго слушать»
Мадам Марат отправилась на кухню, охранники подпирали дверь. Констанца, рассеянно посмотрев на крышу пристройки во дворе, чиркнув кресалом , закурила сигарку.
Она сидела, обхватив левой рукой колено, выпуская дым. Девушка внезапно услышала низкий, страдальческий крик: «Aidez-moi, ma chère amie!»
Охранники бросились к ванной. Дверь открылась - Шарлотта стояла на пороге, торжествующе подняв окровавленный нож. «Я убила одного человека, чтобы спасти десятки тысяч – громко сказала она. Швырнув нож на пол, мадемуазель Корде подняла руки.
-Это я виновата, - еще успела подумать Констанца. «Только я..., Надо было обыскать ее, не разрешать ей сюда идти...»
Она почувствовала руки охранника на своих плечах. Шарлотта завизжала: «Не трогайте моего брата, он ничего, ничего не знает, он просто провел меня сюда. Беги!». Констанца услышала, как затрещал сюртук. Скинув его, вскочив на подоконник, девушка прыгнула вниз, на крышу пристройки.
Пули зацокали по черепице. Она, превозмогая боль в щиколотке, перекатилась за трубу. Заставив себя встать на ноги, прихрамывая, Констанца перешагнула на соседнюю крышу. Тонкая, высокая фигура бежала прочь. Охранник, опустив пистолет, выругавшись, со всего размаха ударил Шарлотту рукояткой в лицо.