- Мэри уехала к Брокхерстам, они в Ричмонде, - заметила Изабелла, когда они уже шли в гостиную. Муж взял ее за руку. Замедлив шаг, Джованни шепнул: «Давай обойдемся без чаю. Мораг там похозяйничает».
Изабелла усмехнулась, и громко сказала: «Нам надо обсудить проект новой шахты, дорогие, так что мы поднимемся наверх. Мораг за вами поухаживает».
-Хорошо, - обернулся Майкл: «Я сейчас, позову папу».
В библиотеке пахло хорошим табаком, отец сидел за столом, углубившись в какие-то подсчеты, граф Хантингтон пристально рассматривал карту Бретани.
-До чая мы так и не добрались..., - рассеянно пробормотал Джон, делая пометки на полях.
-Его уже накрыли, - вежливо заметил Майкл, прислонившись к двери. Он оглядел мужчин: «Здравствуй, папа. Здравствуйте, дядя Джон. Я еду с вами во Францию».
Уже после чая, выйдя в сад, присев на скамью, Питер снял очки. Он растерянно спросил: «Мальчик мой, зачем тебе это?»
Майкл забрал у него из рук очки и ласково ответил: «Вот затем, папа. В последний раз ты полгода в постели пролежал, и я не хочу тебя терять. Я отлично стреляю, хороший наездник. Ты меня прости, - Майкл прижался щекой к его плечу, - мне девятнадцать, а тебе за сорок».
-Сорок два всего лишь, - недовольно пробормотал мужчина. «Не делай из меня старика».
Он закрыл глаза и услышал жужжание пчел. Пригревало солнце. Питер подумал: «Хорошая весна в этом году. Господи, только бы все живы остались. Ладно, - он вздохнул, - делай, что должно и будь, что будет».
-Мне сон снился, - неохотно заметил Майкл. «Я, конечно, не верю во все это, папа…, - он посмотрел на лицо отца. Тот так и сидел, не поднимая век: «Мне тоже. Я тебе медальон отдам, если хочешь. Завтра, когда мы в Плимут поедем».
Майкл взял его руку - такую знакомую, ту, что крестила его на ночь, что вкладывала в его пальцы перо, и показывала, как писать буквы, ту, что гладила его по голове. Юноша пожал сильные пальцы: «Хочу. Спасибо, папа».
-Тебе спасибо, сыночек, - Питер приоткрыл один синий глаз, и усмехнулся: «Экзамены ты, значит, досрочно сдал. Хитер, дорогой мой, ох и хитер. Готовился».
-В тир ходил, - заметил Майкл. «Только Тедди все равно лучше меня стреляет, - он посмотрел на каштановую, кудрявую голову кузена, что возвышалась над живой изгородью из кустов роз.
-Джон сейчас с ним поговорит, - понял Питер, - как раз перед отъездом нашим. Джованни с Изабеллой потом присмотрят за мальчиком - еще, не приведи Господь, во Францию вздумает бежать. Все же мать…, - он опять ощутил, как заныло у него сердце.
Майкл сидел, глядя на блестящую ленту Темзы, на птиц, что летели куда-то на юг. Последние недели, в Кембридже, ему снилась она - как тогда, исчезающая в туманной дымке, что висела над каким-то озером. Она была старше, выше, с коротко остриженными, белокурыми волосами. Она поворачивалась, и Майкл видел кровавые впадины на месте ее глаз. «Не успеешь, - слышал Майкл. Потом Элиза уходила, растворяясь в серой мороси. Он, проснувшись, тяжело дыша, шептал: «Успею».
-Майкл, - он вздрогнул от тихого голоса отца, - я подумал…Раз дядя Теодор теперь в Петербурге, может быть, стоит попросить его - пусть узнает, что с твоим, - Питер твердо выговорил: «Отцом».
-Ты думаешь, он жив? - помолчав, спросил Майкл. «Двадцать лет прошло, папа».
-Все равно, - Питер поднялся и, забрав у него очки, усмехнулся: «Стрелять буду в них, не промахнусь. Все равно, дорогой мой, - повторил он, - я напишу дяде Теодору. Вдруг, что-нибудь и удастся выяснить…, - он развел руками. Майкл, почесав темно-каштановые волосы, согласился:
-Так будет правильно. Спасибо тебе, папа. Пойдем, - он подтолкнул отца к дому, - покажу тебе новые чертежи. Помнишь, я рассказывал тебе о молодом инженере, мистере Третвике, из Корнуолла? Мы с ним кое-что придумали.
Они пошли к дому. Мораг, что сидела с книгой на расстеленной по траве шали, обернулась - двое мужчин, - пониже и повыше, - шагали к реке.
-Завтра, - повторила она себе, закрыв глаза, чувствуя на лице свежий ветер, вдыхая запах нежной, весенней листвы. «Завтра я стану его женой, перед Богом, и нас уже никто не сможет разлучить».
Джон присел на замшелое бревно. Закурив сигару, выдохнув дым, он посмотрел на ивы, что купали свои ветви в зеленой, широкой реке.
-Нет ничего лучше Англии, - подумал он. «Хватит, привезу папу с Мартой и Элизой домой, и отправлю в Оксфордшир. Пусть розы выращивают и возятся на пасеке. Ездят на охоту, принимают гостей…Папе шестой десяток, пора и в отставку».
-В общем, - заключил он, - нет никакой причины волноваться, Тедди. Мы поедем во Францию и обо всем позаботимся.
Юноша поднял какой-то камешек. Бросив его в реку, выдохнув, он повернулся к Джону.
-Почему, - гневно спросил Тедди, - почему мне никто никогда ничего не рассказывает? Пропали моя мать, мой отчим, моя сестра, - а я должен сидеть в проклятой школе, и писать выпускную речь на латыни, вместо того, чтобы…- он осекся и послушно сел рядом с Джоном. Тот потянул его за рукав охотничьей куртки.
-Это мой отец, моя мачеха и моя сестра, - просто сказал Джон, обняв его за плечи. «А ты мой брат, Тедди, хоть и не по крови…»
-Мы все родственники, - угрюмо отозвался юноша, - одна семья. Спасибо миссис де ла Марк, - он улыбнулся.
-Джон увидел, как юноша достает портсигар. Тедди, заметив его взгляд, оскорблено пожал плечами: «Мне семнадцать через неделю, и я на каникулах, тут не школа».
Он чиркнул кресалом и вздохнул: «Майкл отправляется с вами, я слышал. Он всего на два года меня старше».
-Вот именно, - Джон, как ребенка, погладил его по голове. «Твоя мама бы первая запретила тебе появляться во Франции, милый. Думаешь, ей легко тебя будет потерять?»
-Я хорошо стреляю, - все упрямился Тедди, - и французский у меня, как родной. И Париж я знаю, я там….
-Да это все понятно, - Джон забрал у него сигару и затянулся: «Отменные. Впрочем, у тебя отличный вкус, дорогой мой, - он одобрительно посмотрел на замшевую, цвета табака куртку, и высокие сапоги из мягкой кожи. «К тому же, - он потрепал юношу по плечу, - ты наследник Бенджамин-Вулфов, не забывай».
-А если мама….- начал Тедди, но Джон приложил палец к его губам: «Все будет хорошо. Просто поверь мне. Летом ты увидишь и маму, и Элизу, и своего отчима, то есть, - мужчина усмехнулся, - моего отца. Может, они к выпускной церемонии еще успеют, и услышат, как ты выступаешь. О чем будешь говорить? - поинтересовался Джон.
-Народное волеизъявление как механизм демократического устройства общества, - отчеканил Тедди и ухмыльнулся: «Я американец, мне можно. Буду доказывать, что необходимо всеобщее избирательное право - вне зависимости от расы и религии. А ты о чем говорил? Ты же был королевским стипендиатом, - вспомнил Тедди.
-Я, - усмехнулся Джон, - говорил о том, как нам удержать колонии, дорогой брат. Tempora mutantur et nos mutamur in illis, - он вскочил: «Пошли, возьмем Дэниела и порыбачим, вечером тут отличный клев. Эти, - он кивнул на дом, - будут свою паровую тележку обсуждать, а мы подышим речным воздухом.
Тедди взглянул на закатное небо: «Только бы у них все получилось».
Два всадника медленно ехали по узкой тропинке. Утренний лес был тихим, на траве сверкали капли росы. Наверху, в кронах деревьев, курлыкали голуби. Мораг, в темно-красной амазонке, внезапно свернула направо и позвала: «Тедди, смотри! Тут ручей».
Она спешилась, и привязала лошадь к дереву, вглядываясь в прозрачную воду: «Вот, все и уехали, даже Майкл. Но ты не волнуйся, - Мораг обернулась и положила маленькую руку ему на плечо, - все будет хорошо, Тедди. Обязательно».
Юноша вздохнул и нехотя ответил: «Понимаешь, я ведь не ребенок, мне семнадцать лет почти…, И только подумать, что я должен тут сидеть, ждать…- он, в сердцах, ударил кулаком по стволу дуба, какая-то птица вспорхнула в небо. Мораг тихо сказала, все, не убирая руки: «Мы ведь можем ждать вместе, Тедди…Ты же знаешь, я всегда тебе помогу, всегда….»