-Ты очень добра, - он закашлялся и отвел глаза. Она стояла совсем рядом. Тедди увидел кружева в вырезе ее платья. Мораг часто, взволнованно дышала. Подняв руку, потянувшись, девушка погладила его по щеке.
-Зачем? - еще пронеслось у него в голове. «Нет, нельзя, нельзя, я ведь ее не люблю…»
Но было поздно, - она уже была у него в объятьях, она шептала что-то ласковое, привлекая его к себе. Тедди, забыв обо всем, обняв ее, - вдохнул тонкий, неуловимый запах чего-то свежего, весеннего, - прохладной, терпкой травы.
Он сжал зубы. Разрывая кружево, приникнув губами к маленькой груди, Тедди еще успел услышать ее стон: «Я вся, вся твоя…»
Они лежали, не глядя друг на друга. Тедди, присев, потер лицо руками: «Прости, пожалуйста…, Это…»
Мораг, даже не оправив юбки, одним быстрым, неуловимым движением очутилась рядом с ним. Обняв его за шею, девушка шепнула: «Это любовь, Тедди. Мы с тобой любим друг друга». Она приложила губы к его уху: «Можно убежать, пожениться в Шотландии…»
-Нет, - он, было, подумал, что надо отодвинуться, но Мораг была так близко, что Тедди чувствовал теплый, влажный жар ее тела у себя под пальцами. Проведя губами по ее шее, слыша, как бьется ее сердце, юноша повторил:
-Нет. Я не буду оскорблять твоих родителей, дядю Джованни - он твой опекун, мою маму…, Так нельзя, Мораг. Я дождусь, пока приедут мама и Джон, и сделаю официальное предложение.
-Да! - томно подумала девушка. «Повременим, ничего страшного. Он свое слово сдержит». Она ласково поцеловала его: «Я буду ждать столько, сколько надо, любимый».
Тедди покраснел: «Господи, какой я мерзавец. Она ведь была девушкой, - чистой, невинной, а теперь…, Теперь я просто должен на ней жениться, обязан. Мама поймет, я знаю».
Она все обнимала его, прижимаясь к нему маленькой грудью. Тедди, стиснув зубы, велел себе: «Нельзя! Когда вы поженитесь, тогда…»
Но Мораг уже ложилась на спину, увлекая его за собой, уже раздвигала ноги, ее угольно-черные волосы разметались по свежей траве. Тедди, раздеваясь, отбрасывая одежду, услышал шорох моря, и шепот той, другой: «Я так люблю тебя, так люблю!»
-Это не она, - горько понял Тедди. Мораг, приподнявшись, застонав, чувствуя, как он расстегивает пуговицы на ее платье, крикнула: «Я люблю тебя!»
-Да, - Тедди увидел, как белеет ее тело среди высокой, мягкой травы, - любишь.
Он подавил вздох. Наклонившись, юноша поцеловал ее: «Пусть будет так».
Сэмуэль Берри протирал стаканы за стойкой. В «Золотом Вороне» было тихо, в распахнутые окна дул свежий, прохладный ветер с моря.
-Пора и на покой, - подумал Берри, полюбовавшись сиянием стекла. «Мальчик пусть за дело берется, а я с внуками возиться буду. Уже трое, - он почувствовал, что улыбается, - хороша эта француженка оказалась. Они, конечно, такие же англичане, как и мы. Две сотни лет тут живут. Все равно - Фошоны. Значит, французы».
Со двора раздался стук копыт. Невысокий, светловолосый мужчина, просунул голову в дверь: «Мистер Берри?»
-Глаза, - вспомнил Берри. «Пятнадцать лет прошло, а они все такие же».
Он вышел из-за стойки и раскрыл объятья: «Давно не виделись, ваша светлость. Добро пожаловать. Никак, - Берри подмигнул ему, - на рыбалку собрались?»
-Да, - Джон рассмеялся, - я слышал, в Бретани она хороша. Что, мистер Берри, - он взглянул на кусок корабельной обшивки, что висел на стене, - все еще показываете посетителям записку Ворона?
-А как же, - кабатчик приосанился, - и сын мой будет показывать, и внук..., У меня уже трое, внуков, - гордо добавил он.
-Вот и мои товарищи, - Джон повернулся. «Мистер Питер Кроу, и его сын, Майкл. Тоже порыбачить захотели. Перекусить у вас найдется что-нибудь, мистер Берри?»
-Кроу, чьи шахты в Корнуолле, - заметил Берри, пожимая руку Питеру. «Вы в наших краях человек известный. А перекусить, - он стал загибать пальцы, - пирог с бараниной и устрицами, последние доедаем, и суп, французский, моя невестка готовит. Биск называется. Хлеб свежий, сегодня пекли. Вам вина или эля? - спросил он, обмахивая тряпкой деревянный стол.
Джон блаженно вытянул ноги и взглянул на Питера: «Бутылку белого, хотя вы, мистер Берри, наверное, втридорога за нее дерете...»
-Так война, ваша светлость, - Берри развел руками. «Это еще из старых запасов..., - он осекся и покраснел.
-Из тех запасов, что капитан Джек Фэрфакс доставляет из Сен-Мало, - заметил Джон. «Вот, казалось бы, - он повернулся к Питеру и Майклу, - французские товары запрещены к ввозу. Да и вообще, - откуда их взять, побережье патрулируют военные корабли. Однако же в любой таверне отсюда до Грейт-Ярмута, если хорошенько попросить, можно достать и бордо, и бургундское. И в Лондоне, конечно, тоже, - Джон махнул рукой: «Ладно, Господь с ним, мистер Берри, война войной, а людям жить надо».
-Вот именно, ваша светлость, - пробурчал кабатчик. «Я сейчас пошлю слугу за Джеком. Он тут неподалеку живет. «Молния» его готова выйти на рыбалку, - Берри со значением поднял бровь.
-А мне эля принесите, - распорядился Джон. «Лучшего английского эля, я теперь его долго не попробую. Сестра моя привет передает, - он, неожиданно, улыбнулся. «У нее все хорошо, дети растут, старшему моему племяннику уже тринадцать этим годом».
-Вам тоже жениться надо, - неожиданно сказал Берри и тут же покраснел: «Простите, ваша светлость».
-Вот приеду с рыбалки, - Джон усмехнулся, - и женюсь.
Уже разливая вино в оловянные стаканы, Майкл нерешительно сказал: «Дядя Джон, но ведь это контрабанда...»
-Так не пей, - Питер рассмеялся: «Хорошо, что мы все вместе во Францию отправляемся, мальчик хоть волноваться не будет». Он попробовал вино, - бордо оставляло на языке вкус цветов, - и спросил: «А что, этот Джек Фэрфакс - сын того Генри Фэрфакса, что клад Энрикеса нашел? Того, с кем Джо вместе плавала».
-Вряд ли, - нахмурился Джон. «Фэрфакс четырнадцать лет назад на суше обосновался. Даже если у него и был сын, больно он молод для капитана».
-Приемный, - раздался смешливый голос у них за спиной. Высокий, широкоплечий мужчина в потрепанной, суконной куртке громовым голосом велел: «Сэмуэль, еще стакан принеси!»
Он присел за стол, и пожал руки мужчинам:
-Джек Фэрфакс, к вашим услугам. Лучший контрабандист побережья. Папа, - Джек откинулся на спинку скамейки и достал прокуренную трубку, - на моей матушке женился, как мне двенадцать лет было. Мой-то отец там, - он показал рукой в сторону моря, - утонул. И братишка у меня есть, - он принял стакан с вином и отпил сразу половину, - десять лет ему. Уже со мной в море ходит. Папа его на мачты отправил, как ему шесть исполнилось. Тоже Генри, - ласково сказал Джек.
-Папа умер, два года назад, так что теперь они все на мне, - Джек поднял стакан: «Как говорят у тех берегов, куда мы идем: «Yec'hed mat! Ваше здоровье!»
У него были просоленные, коротко стриженые, светлого каштана волосы и веселые, серые, в темных ресницах глаза.
-Экипаж весь на «Молнии», - Джек принялся за суп, - братишку я не потащу туда. Все же не вино возить. Взял вместо него матроса нового, - он отчего-то улыбнулся, - хороший паренек, в навигации разбирается. У меня всего шесть человек на борту, вместе со мной. И вот еще что, - он посмотрел в открытое окно, - давайте поторопимся. Не нравятся мне эти тучи, что с запада идут. Ветер хороший будет, но может потрепать изрядно.
Джон внезапно побледнел. Капитан Фэрфакс хохотнул: «Будете в трюме лежать, не бойтесь. А вы, - он взглянул на Питера и Майкла, - как, морской болезнью не страдаете?»
-Не страдаем, - твердо ответил Питер, поправляя очки.
Море ревело, тяжелые, темно-зеленые валы бросали «Молнию» из стороны в сторону. Палуба была залита водой. Питер стряхнул капли с карты: «Здесь мы и пришвартуемся, неподалеку от Сен-Брие. Тут сто пятьдесят миль, Джек сказал - если будет такой ветер, завтра к утру увидим берега Бретани. А оттуда направимся на юг, - Питер провел пальцем по карте.