Мадлен вздрогнула от этого бесцеремонного «ты» и велела себе: «Скажешь Жюлю, что ему надо бежать. Солжешь ему, что заплатила Деметру денег, придумаешь что-нибудь. Господи, братик мой, - она чуть удержалась на ногах, - я его больше никогда не увижу...»
-Спасибо, месье Деметр, - ее голова клонилась все ниже. Комиссар, распахнув перед ней дверь, улыбнулся: «Называй меня Полем, дорогая, мы все-таки сейчас станем супругами. Это недалеко, - он указал за окно, - префектура размещается в бывшем Парламенте Бретани».
В большом зале было холодно, ветер тянул по ногам. Деметр зло подумал: «Проклятая страна. Все время льет дождь, дикари, которые лепечут на своем наречии и живут в землянках, и все упрямые - даже пытками их не сломить. Я-то знаю, - он искоса посмотрел на девушку, что стояла рядом с ним.
-Пусть ее брат еще посидит в тюрьме, - решил комиссар, - нечего. А то еще новоиспеченная гражданка Деметр сбежать решит, они тут все себе на уме. Пора заканчивать полумеры - отрублю головы этому де Шаретту, вместе с его Волчицей. Хотя, это, наверное, крестьяне придумали. Якобы Мерлин послал им на помощь оборотня. Чушь, какая. Утоплю тут все в крови и поеду домой, в Прованс. Там уже цветы давно распустились, солнце сияет...»
-Поздравляю, гражданин Деметр, гражданка Деметр, - префект пожал ему руку и усмехнулся: «Чего не сделаешь ради родного брата. Была маркиза де Монтреваль, было шесть сотен лет дворянского рода, - и нет больше. Жюля этого все равно убьют, рано или поздно, а она будет рожать ублюдков от этого провансальского крестьянина».
-Спасибо, - наклонил голову Деметр. Он шепнул Мадлен: «Я провожу тебя до тюрьмы, а потом - домой. Возьмешь все, что тебе надо, и пойдем. Нам накроют свадебный ужин у меня в резиденции. Ты ведь когда-то, - он тонко улыбнулся, - там жила, тебе будет привычно».
Они вышли на прохладную, пустынную площадь и Мадлен, опустив глаза, глядя на серые булыжники, неслышно шепнула: «Господи, дай Жюлю выбраться отсюда, а мне - дай умереть».
Мадлен и Деметр прошли к остаткам городских стен. Комиссар махнул гвардейцам, что охраняли вход в круглую башню: «Пропустить!»
Он поднялся вслед за ней по узкой лестнице и вежливо заметил: «Я подожду. Порадуй своего брата счастливой новостью, Мадлен».
Железную дверь отворили. Она увидела Жюля, что лежал на соломе, свернувшись в клубочек.
-Братик! - Мадлен опустилась на колени рядом с ним. «Братик, милый!»
Жюль открыл серо-голубые, большие глаза и потянулся к ней - как когда-то давно, когда ей было двенадцать, а ему – два. Мадлен приходила домой из монастыря, с мешочком самодельного печенья. Жюль ковылял к сестре, и прижимался головой к ее коленям: «Маден! Маден!».
Девушка вытерла слезы с его лица: «Завтра тебя отпустят, я уговорила Деметра».
-Как? - удивленно спросил Жюль.
-Неважно, - отмахнулась она. «Только запомни - сразу же иди на север, к побережью. Ищи там рыбаков и отправляйся в Англию. Ради нашей семьи, Жюль, я прошу тебя - хотя бы тебе надо выжить..., - она осеклась. Жюль твердо ответил: «Я тебя не брошу, даже и не думай».
-Со мной все будет хорошо, - соврала Мадлен, чувствуя, как зарделись ее щеки. «Просто вдвоем тяжелее бежать. Я потом к тебе приеду».
-Господи, прости меня, - вздохнула девушка. «Нельзя лгать, конечно, но я это делаю ради мальчика».
Он взял ее руку. Прижавшись к ней губами, Жюль пробормотал: «Сестричка...»
-Завтра же уходи, - велела девушка, целуя его мягкие, пахнущие лесом и дымом волосы, - даже меня не навещай, это опасно. Мы еще встретимся.
-Обещаешь? - он все не отрывался от ее ладони.
-Обещаю, - твердо ответила Мадлен и перекрестила брата.
На большом столе стояли помятые, поцарапанные серебряные подсвечники. Скатерть - из бретонского льна, пожелтевшая, измятая, закрывала только одну половину. Мадлен поняла: «Это не для столовой скатерть. Это для комнаты, где слуги ели. Там меньше стол. Сюда стелили кружевные. Их и нет, давно, наверное».
Пахло жирным, жареным мясом, вином. Девушка почувствовала, как у нее кружится голова.
-Розовое из Сомюра, - одобрительно сказал Деметр, пробуя вино из своего бокала - тоже помятого, с пустыми, зияющими местами на месте драгоценностей. Мадлен замерла. «Это же из аббатства Сен-Мелюн кубок, - она почувствовала, как холодеют ее руки, - для причастия...».
Он поднял сочный кусок кабана с тарелки. Оторвав крепкими, белыми зубами сразу половину, - сало закапало на подбородок, - комиссар велел: «Поешь, Мадлен. Ты очень бледная, хотя тебе идет, - Деметр усмехнулся.
-Я все вынесу, - пообещала себе девушка, ковыряя мясо. К горлу подступила тошнота. Мадлен, подняв голову, подышала. Деметр курил, отхлебывая вино, пристально ее рассматривая.
-Завтра уберешь, - нетерпеливо поднялся он. «Пошли».
Особняк был пуст, только снизу, из передней, доносились голоса играющих в карты охранников. «Это опочивальня мамы и папы, - поняла Мадлен. Он втолкнул ее внутрь, в непроницаемую черноту, и повернул ключ в двери.
-Послушница, - услышала девушка тихий, вкрадчивый шепот. «Почти монахиня...» Его руки - с толстыми, скользкими пальцами, - забегали по ее телу, Деметр толкнул ее к кровати. Мадлен, чувствуя, как у нее подкашиваются ноги, - закрыла глаза.
Платье затрещало, Мадлен ощутила, как он, бормоча что-то, раздевает ее, а потом она задыхалась под тяжестью его тела, отвернув голову, теряя сознание от запаха табака. «Открой рот, - приказал Деметр. У Мадлен перехватило горло от отвращения - из его рта пахло чем-то гнилым, мертвым.
Боли не было. Ничего не было. Она просто лежала, чего-то ожидая, напрягшись. Потом Деметр выдохнув, скатился с нее. Мадлен, медленно опустив руку, вытерла струйку чего-то теплого, липкого, что бежала по ее ноге.
-Вот и все, - горько подумала девушка. Он отодвинулся от нее, завернувшись в шелковое, пахнущее пылью одеяло. Мадлен, лежа на спине, слушая его храп, стала ждать рассвета.
Деметр проснулся от дуновения холодного воздуха. Ночью ставни растворились, в комнате было серо, за окном лил дождь. Он покосился на Мадлен – девушка лежала на боку, спиной к нему, и размеренно, ровно дышала. «Сейчас нельзя, - напомнил себе комиссар, - нельзя, чтобы она видела. Ночью, только ночью, в кромешной мгле…, Нельзя, чтобы трогала...»
Он осторожно встал с кровати, и уже двинулся к окну, как услышал сзади скрип. «Не поворачивайся к ней, - велел себе Деметр. Он тут же рассмеялся про себя: «Чего ты боишься? Она же ничего не знает, подумает, что так и надо. Это с другими женщинами надо было опасаться, что поднимут на смех, будут издеваться..., С ней можно не церемониться».
Деметр обернулся и нарочито вежливо сказал: «Доброе утро, Мадлен».
Она сидела, прижавшись к резной спинке кровати, глядя на него расширившимися глазами. Деметр закрыл окно и вернулся в постель. Мадлен молчала, а потом, тихо спросила: «Моего брата сегодня выпустят?»
-Твоего брата, - буркнул Деметр, - выпустят тогда, когда ты станешь ласковей в постели, поняла?
-Но вы, же обещали, - ее голос задрожал.
Комиссар, внезапно, резко, схватил ее за волосы. Мадлен застонала от боли. Деметр зло ответил: «Я хозяин Бретани, я твой муж - и твой хозяин, так что делаю все, что захочу». Он хлестнул ее по лицу, задев нос, кровь закапала на старый шелк простыней. Мадлен расплакалась, сжавшись в комочек, спрятав голову в коленях.
Маленький отряд ехал по лесной тропинке на низкорослых, крестьянских лошадях. Джон оглянулся и тихо спросил Питера: «Поверили они тебе, что ты с запада сюда явился?»
Мужчина поправил очки и усмехнулся: «Да как же. Можно подумать, они тут дураки. Продали припасов и указали на дверь. Я их очень хорошо понимаю, - он поежился, вспомнив разоренную, сожженную деревню, что они миновали третьего дня.
Две девочки, - помладше и постарше, - копошились в огороде. Питер спешился и осторожно подошел к ним: «Есть кто-нибудь из взрослых?»
-Я взрослая, - хмуро отозвалась девочка постарше, распрямившись, вытирая грязное лицо. «Элизе ровесница, - понял Питер. Маленькая девочка, лет шести, - спряталась за сестру.