Джон вскинул пистолет и замер - снизу слышались голоса солдат.
-Двое остаются наверху, охранять комиссара, - распорядился командир, - а остальные - за мной! Бунтовщики взорвали мост, надо закрывать городские ворота.
Пол под их ногами задрожал, на головы посыпалась какая-то труха. Питер подумал: «Это бомбы у ограды, их Майкл привел в действие».
-Это канонада! - испуганно закричал кто-то из солдат. «У них артиллерия!»
На лестнице затоптали сапоги. Джон попросил: «Ваша светлость, вернитесь в спальню, тут опасно...»
Мадлен только сжала кулаки: «Я лучше умру, чем еще раз увижу его, ваша светлость».
Солдаты заглянули в коридор. Джон, толкнув Мадлен себе за спину, стал стрелять.
Джон взял ружье, что лежало рядом с мертвым солдатом, и протянул Мадлен свой пистолет:
-Возьмите, ваша светлость.
-Я не умею..., - растерянно сказала девушка. Питер прошел к окну. Распахнув его, взглянув на площадь, он усмехнулся: «И не надо. Кажется, город в наших руках. Слышите, как тихо?».
Выстрелов не было. В открытые ставни было видно неожиданное чистое, весеннее, синее небо.
-Пойдемте, - кивнул Питер, улыбаясь, убирая оружие.
Они спустились по лестнице. Мадлен, посмотрев на площадь, ахнула - над Парламентом Бретани развевался королевский флаг, белый, с золотыми лилиями, и синим гербом. Джон остановился: «Ренн в руках отрядов генерала де Шаретта, ваша светлость».
На улице пахло порохом, угол кованой ограды отеля де Монтреваль был разворочен взрывом. С площади де Лис раздались приветственные крики.
Они взглянули поверх голов толпы - де Шаретт стоял на эшафоте, его темные, побитые сединой волосы, шевелил ветер.
-Прежде всего, - сказал генерал, - указывая на гильотину, - мы избавимся от этой мерзости, мадам и месье. Толпа зашумела. Джон, поймав взгляд де Шаретта, кивнул ему.
-Комиссар Деметр, этот палач Бретани, убит! - крикнул де Шаретт. «Мои отряды скоро уйдут из города - когда мы восстановим мост, и все поврежденные здания. Те, кто чувствуют в себе силы сражаться дальше, за короля и нашу веру - присоединяйтесь к нам. Клянусь, что мы будем стоять насмерть, до последней капли крови, господа!»
Де Шаретт закрыл глаза и почему-то ощутил на лице капли мелкого дождя. Он услышал треск выстрелов, увидел себя - он шел прямо на солдат, не опуская головы, раскинув руки, а потом упал посреди тюремного двора. Темная кровь смешалась с дождевой водой. Генерал встряхнул головой: «Все заключенные, которые томились в тюрьме, были освобождены, господа, - отрядом Волчицы!»
Толпа замерла.
-Волчица, Волчица, - пронеслось по площади. Ее холщовая куртка была испачкана кровью и грязью, в руке до сих пор был пистолет. Золотая пластинка блестела в свете солнца.
-Я не призрак, - сказала маленькая, худенькая женщина. Она поднялась по лестнице, и встала рядом с де Шареттом.
-Я человек, из плоти и крови. Я вдова, потерявшая мужа и ребенка, я много лет не видела своего старшего сына. Поэтому я знаю, - Марта помолчала, - что мое место займут другие вдовы, другие сироты. Женщины, которые будут бороться за то, чтобы эта страна, - она повела рукой, - обрела спокойствие и мир.
-Она возвращается к Мерлину, - восторженно прошептал какой-то крестьянин, что стоял рядом с Питером. Он повернулся и добавил, по-деревенски выговаривая слова: «Никакой это не оборотень. Это фея озера, Вивиан, я и старухе своей так сказал. Пусть идет, - старик поднял руку и перекрестил Марту.
-Заключенных выпустили, - радостно подумала Мадлен. «Господи, сейчас я Жюля увижу. Неужели, неужели все кончилось?».
Она искоса посмотрела на мужчин и почувствовала, что краснеет.
-Они же были, в опочивальне... Господи, какой стыд. А что ты хотела? - оборвала себя Мадлен. «Ты не сохранила свою невинность, в монастырь тебе теперь дорога закрыта. Ладно, - она вздохнула, - отправлю Жюля за границу, а сама запрусь дома, и буду жить затворницей. А если…, - она посмотрела на свои пальцы, комкавшие глухой воротник платья, и незаметно помотала головой: «Нет, нет, Господь не дает людям испытаний, которые они не могут перенести. Господь сжалится, надо мной, у меня не будет ребенка. Потому что, если будет…,-Мадлен похолодела и услышала радостный крик: «Сестричка!»
Он влетел в ее руки, и, как в детстве, положил голову на плечо. Мадлен плакала. Жюль ласково сказал: «Все, все, милая. Меня ее светлость освободила, - он указал на коротко стриженую, бронзовую голову.
-Это моя мачеха, - вежливо добавил Джон, - вдовствующая герцогиня Экзетер.
-Я должна ее поблагодарить, - решительно проговорила Мадлен, так и держа Жюля за руку.
-И вас тоже, месье герцог, и вас, месье Кроу, - девушка изящно поклонилась. Питер, вдруг, смешливо подумал: «Сказать ей, что ли - не все мужчины такие, как этот Деметр. Нет, неприлично. Она, наверняка, замуж выйдет, - такая красавица. Пусть ей муж и скажет, - он почувствовал, что улыбается. Повернувшись, Питер заметил тоскливые глаза Джона, что следили за Мадлен.
Та, подойдя к Марте, сделала реверанс. Женщина улыбнулась:
-Маркиза де Монтреваль, я вас сразу узнала. Вы с Жюлем очень похожи. А мы беспокоились, - Марта взяла ее за руку, - что вы пропали, на квартире вас не было…
Марта внимательно посмотрела в серо-голубые, припухшие глаза. На бледной щеке были видны следы синяка. Светло-русые, наскоро заплетенные косы спускались на стройные плечи.
Мадлен мучительно покраснела. Жюль болтал с Элизой, вокруг шумела толпа, де Шаретт отдавал какие-то распоряжения. Девушка, наконец, пробормотала: «Я была дома…, то есть в особняке нашем бывшем, ваша светлость…»
-Марта, - велела женщина и приложила к губам Мадлен палец:
-Была и была, незачем это вспоминать. Пошли, - она подтолкнула Мадлен, - пообедаем у тебя. Нам надо с места сниматься - капитан Фэрфакс говорит, что мы можем завтра уже до Ранса добраться, а там и до моря прямая дорога.
-До моря…- повторила Мадлен. Марта пожала худыми плечами: «Разумеется, мы вас довезем до Англии, милая. Потом, как тут все успокоится, - она вздохнула, - Жюль вернется и отстроит ваши имения».
-Отстрою, - весело встрял мальчик. Он засучил рукава рубашки: «Прямо сейчас и начну, булыжник на улице начали класть, месье Майкл командует. Побежали! - он дернул Элизу за руку, и дети исчезли в толпе.
Мадлен все стояла, сцепив пальцы. Марта, коснулась ее руки: «Все будет хорошо, милая, просто поверь мне. Теперь все будет хорошо».
-Она не знает, - горько подумала Мадлен. «И он…, его светлость, это ведь он меня спас…, Господи, как мне ему в глаза смотреть, после такого….»
Тучи разошлись, выглянуло ласковое, весеннее солнце, блеснули золотом лилии на королевском флаге. Мадлен почувствовала, как Марта обнимает ее. «Все прошло, - шепнула женщина. «Прошло, и больше никогда не вернется».
С реки подул неожиданно теплый ветер. Мадлен, тряхнув изящной головой, следя за толпой, что расходилась с площади, сказала себе: «В Англии устроюсь гувернанткой. Выращу Жюля, выучу его, и буду жить одна, вот и все».
Она оглянулась и увидела герцога - тот все стоял, не двигаясь с места, светлые, коротко стриженые волосы шевелил ветер. Светло-голубые, усталые глаза улыбнулись и Джон, подошел к ним: «Мы твсе очень голодные, ваши светлость. Найдется же у вас вареная картошка?»
Мадлен зарделась и, пробормотав что-то - кивнула.
-Так покормите нас! - жалобно потребовал Джон. Девушка, сама от себя такого не ожидая, звонко рассмеялась.
На берегу Ранса горел костер, лодки были вытащены на белый песок. Марта зевнула и прижала к себе дочь, - Мэри уже спала, уткнувшись лицом в сгиб локтя: «Через пару дней будем в Динане, а там крейсирует «Молния», капитана Фэрфакса, ждет нас».
-Мамочка, - Элиза все копошилась. Оказавшись в руках у матери, девочка затихла. «Мамочка, - повторила она, - давай съездим в Америку. Там ведь наши родственники…»
-Наши родственники и в Амстердаме, и в Петербурге, и на Святой Земле, - Марта вдыхала запах хвои, свежих, зеленых листьев, мокрой от дождя травы. Над рекой, в зеленоватом, прозрачном небе, мерцала Венера.