— Благодарю, государь, — прошептала она.
— Ну что, Марфа Федоровна, — царь, хромая, прошел обратно к трону, — позвал я тебя и детей ради того, чтобы порадовать вас, — Иван Васильевич погладил бороду.
— Как ты из рода своего последняя осталась, нет Вельяминовых более, — он чуть помедлил, — и как ты есть слуга моя верная, так решил я, что род ваш прерваться не должен. Отныне будете именоваться — Воронцовы-Вельяминовы.
Марфа, передав Петеньку старшей дочери, поясно поклонилась царю.
— Ну и, — Иван усмехнулся, — вотчинами тоже вас наделю, не без этого. Знаю я, что муж твой покойный распродал все, а тебе, может статься, и понадобятся оные.
Марфа смотрела в лазоревые глаза ребенка, что, проснувшись, спокойно смотрел на нее, и слушала чтение царского указа.
— Молодец ты, боярыня, — чуть слышно сказал Иван, подозвав ее к себе, посмотрев в спокойные глаза цвета свежей травы. «Молодец, Марфа Вельяминова».
— Воронцова-Вельяминова, — поправила она государя, едва заметно улыбнувшись, подняв красивую, покрытую вдовьим платом, голову.
— Дорогу боярыне Воронцовой-Вельяминовой с чадами! — звонко, будто скинув три десятка лет, крикнул царь, и рынды раскрыли высокие двери тронной палаты.
Марфа задержалась на крыльце, закинув голову, ощущая на лице уже жаркие лучи майского солнца.
— Помнишь атамана Ермака, знакомца-то своего, Марфа Федоровна? — раздался рядом тихий голос государя.
— Да как не помнить, — ответила она, увидев, что царь улыбается.
— Ну так встретишься с ним скоро, дружина его в Ярославле уже. Приедем к тебе на Воздвиженку, поговорим, карты посмотрим. Это лето последнее, что мы на Москве сидим, хватит уже, — жестко сказал Иван Васильевич.
— Сибирь? — коротко спросила Марфа.
Царь кивнул головой. «Сибирь, покуда до края ее не дойдем».
Забили колокола к обедне, и Марфа, перекрестившись, сказала: «Помоги нам Господь».
КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ