На отдельном листе был приложен изящный рисунок пером — бревенчатый, двухэтажный дом, что стоял на берегу величественной реки. Марфа посмотрела на детские ладошки снизу и улыбнулась — под ними было подписано «Марта и Анри».
Она положила письмо в еще пустой ящичек и взяла следующее:
— Дорогая бабушка Марфа Федоровна! Посылаем вам поклон с Москвы. У нас все по-прежнему, Феденька растет, и уже бойко разговаривает. Петя посадил его на коня, маленькому очень нравится. Как всегда, вы можете передавать письма через Краков, Петя, когда ездит в Польшу, непременно навещает пани Горовиц и ее семью. Остаемся ваши преданные внуки, Петр и Марья Воронцовы-Вельяминовы.
— Милая, любимая бабушка! Ваш правнук, сэр Роберт Пули передает вам привет, и говорит, что подарки ему очень понравились, — Марфа усмехнулась. «У нас все по-прежнему, Джон купил еще несколько судов, и дела идут отлично. Мы привели в порядок усадьбу, так что, когда приедете к нам в гости, вы ее и не узнаете. Ждем вас следующей осенью с дедушкой Виллемом, на охоту. Ваши любящие внуки, Энни и Джон Гудзон».
— Дорогая бабушка! Мы обязательно приедем следующей весной, хотя мой наставник, месье Клод Молле, ворчит, и не хочет меня отпускать больше, чем на две недели. Ну да ничего, — Марфа, на мгновение, закрыла глаза и представила себе улыбку внука, — все равно мы вас повидаем. Планы садов для вас и дяди Джованни я уже делаю, и пошлю их батюшке. Насчет сыров и вина не волнуйтесь — с этим письмом мы вам кое-что передаем, и так будет дальше.
Ждем вас в Париже и обещаем накормить таким обедом, какой вы вряд ли получите на той стороне пролива. Тысяча поцелуев, ваши внуки Стефан и Франсуа.
— Милая бабушка! Тетя Мирьям и дядя Хосе вам пишут отдельно, а у меня все хорошо. Я занимаюсь, присматриваю за Авраамом и Эстер, и много читаю. Батюшка и матушка останавливались у нас, когда ехали в Лондон с Янушкой, мы с ним очень подружились, и договорились, что следующим летом будем все втроем — я, он и Элияху, — кататься на лодке.
Передаю вам поклон от дона Исаака и доньи Ханы, они не болеют, ну, да, впрочем, я, конечно, за ними присматриваю. Ваша любящая внучка, Сара-Мирьям.
Марфа аккуратно разложила письма по ящичкам и взялась за последнее.
— Дорогая сестрица! Ждем вас осенью, проведете у нас зиму, а обратно поплывете с Покахонтас, то есть прости, Ребеккой Рольф, ее семьей и другими индейцами, раз уж его Величество поручил вам с Виллемом за ними присматривать, пока они в Англии. Наша Мария была крестной матерью Покахонтас, а Дэниел — крестным отцом ее сына, Томаса Рольфа. Дети растут и радуют нас, мой Дэвид и Теодор — лучшие друзья. Тео преуспевает в музыке, посылаем вам новые ноты, что она написала, вместе с Марией. Твой любящий брат Мэтью Бенджамин-Вулф.
Марфа убрала письмо, и, повернувшись к двери, что вела в опочивальню, улыбнулась: «Я тут!»
Она привстала, и, поцеловав мужа в щеку, спросила: «Ну что?»
Виллем рассмеялся и, опустившись в большое кресло у камина, усадил ее на колени:
«Встану к румпелю в последний раз, и даже не спорь».
— Не буду, — Марфа поболтала ногами, и, скинув маленькие атласные туфли на паркет, добавила: «Я и не сомневалась, что ты не преминешь сам вести корабль в Новый Свет».
— Мастер Николас Смолл обещал, что к августу все будет готово, — Виллем потянулся за открытой, заткнутой серебряной, фигурной пробкой бутылкой вина, что стояла рядом.
Передав жене бокал, он добавил: «Так что в августе туда, а в мае, вместе со всеми этими индейцами — обратно».
— Мэтью написал, — усмехнулась Марфа, выпив, — с нами их шаман будет ехать, Томокомо его зовут. И еще десяток человек.
— Ну, — заметил Виллем, — может, с шаманом на борту и доплывем быстрее.
Он, на мгновение, помрачнел, и Марфа мягко сказала: «Да вернется скоро Уильям, со дня на день, не переживай ты так. Это же его последний рейс, на ближайшие два года».
Муж тяжело вздохнул и, погладив бронзовые, стянутые в узел волосы, спросил: «Думаешь, у него получится управлять факторией?»
— Питер его очень хвалил, — серьезно ответила Марфа. «Они же вместе были и в Марокко, и в Индии. Ты же сам слышал, что говорили на заседании правления компании — нам нужна постоянная миссия в Сурате, человек, которому бы доверял Великий Могол. Иначе нам не продвинуться дальше, так и будем, — она поморщилась, — только покупать и перепродавать. А надо, чтобы Индия была нашей, — она внезапно стукнула кулаком по ручке кресла, — с нашими плантациями и нашими шахтами. Как Сибирь, как Новый Свет!