Едва надев свои тяжелые одежды императрицы, она начала жить под враждебными, злобными и осуждающими взглядами своей тети, ставшей ее свекровью. Несгибаемая София продолжала править железной рукой, как во дворце, так и в политике, лишив этого своего сына. Для Сисси же каждый момент ее повседневной жизни стал адом, так как она оказалась совершенно чуждой этому «крахмальному двору» традиций прошлого века. Поэмы, которые она сочиняла, показывали ее тоску, ее отчаяние оттого, что она чувствовала себя запертой в этой золотой клетке.
Статус матери — даст ли он ей больше свободы? Она надеялась на это. 5 марта 1855 года Сисси родила девочку Софию-Фредерику, а через год, 15 июля 1856 года — вторую дочь, Гизель-Луизу-Марию. Но вслед за рождением детей наступила новая тоска, ведь она, такая эмоциональная, увидела, что София отобрала у нее детей, которых она решила воспитывать сама, согласно правилам, не признающим ни фантазии, ни привязанности. Непонимание между свекровью и невесткой обострилось, когда 21 августа 1858 года родился наследник мужского пола — маленький Рудольф. Она пыталась привлечь на свою сторону мужа, но он был поглощен своими обязанностями, всеми этими официальными актами и церемониями, которые были обязательны для него.
Таким образом, в двадцать один год Сисси, мать троих детей, лишенная любых проявлений свободы, ненавидимая своим окружением, поняла, что может иметь будущее, лишь бежав. И в 1860 году, сославшись на легочное заболевание, она впервые с момента замужества оставила Вену, чтобы побыть на солнце, анонимно, далеко от двора, на Мадейре. Она оставалась там несколько месяцев, несмотря на взволнованные и ежедневные письма Франца-Иосифа.
Потом в течение более чем тридцати лет она не прекращала свои дальние поездки, для этого у нее появилась специальная яхта, и ей построили очень красивое жилище на Корфу, ее любимом острове. Она появлялась при венском дворе помолодевшая, с ожившим взглядом, чтобы тут же вновь потонуть в душевной нестабильности, из-за которой по Европе уже пошли слухи о ее сумасшествии. Она принуждала себя к жестким режимам, часами занималась конным спортом, гимнастикой или прогулками быстрым шагом; во что бы то ни стало Сисси стремилась выглядеть безупречно.
Интересовалась ли она политикой? Жизнь в Поссен-хофене отдалила ее от реакционных правил своего класса; ей больше нравилась свобода, самостоятельность государств, насильственно объединенных под австрийским владычеством, тем более что ее свекровь проявляла упорство, подавляя малейшее сопротивление в этих аннексированных странах. В особенности это касалось Венгрии, к которой Сисси испытывала настоящую страсть: она изучила венгерский язык, у нее была близкая подруга, которую она повстречала в Будапеште, и еще она поддерживала близкую дружбу с одним из руководителей оппозиции графом Андраши. Для нее было триумфом, когда в 1867 году она вместе со своим мужем стала правительницей Венгрии, объединенной с Австрией на основе принципов равенства.
В тот же год один из ее кузенов, Максимилиан Австрийский, втянутый в мексиканскую авантюру и провозглашенный императором, был расстрелян восставшими. Его жена, одна из сестер Елизаветы, сошла с ума.
Как утверждает Майкл Фарквар, все эти трагедии произошли «из-за проклятья некоей графини Каролины Королай, чей сын погиб во время венгерского восстания в 1848 году: “И небеса, и ад разрушат счастье императора, истребят его семью и всех, кого он любит, разрушат его жизнь и погубят всех его детей”».
Но пока до самого страшного было еще далеко. На следующий год Сисси еще раз имела счастье родить ребенка, девочку, названную Марией-Валерией. После долгих переговоров с мужем она получила кое-какие материнские права, несмотря на протесты свекрови… Это было, увы, слишком поздно для старших, в том числе для Рудольфа, зажатого в тиски обучения, не признававшего чувствительности, свойственной его предкам. Но последняя маленькая девочка получила право на материнскую привязанность, и это было настоящим счастьем для Сисси. «Это все, что у меня осталось… Все, что мне оставили», — писала она.