Поднялся, подобрал оброненный тесак, повернулся к монстру. Тварь рыкнула, пошатнулась и, придерживая покалеченную руку, стала отступать. Венатор усилием воли подавил боль в ноге, и прихрамывая, решительно двинулся на морфа. Тот внезапно остановился, издал дикий вопль и бросился на врага. Он еле ушел с линии атаки, рубанул, плавно шагнул за спину и с оттяжкой резанул подколенное сухожилие. Морф рухнул...
Городецкий староста, живой, без признаков чумы, обнаружился в городской ратуше, что по привычке расположилась на центральной площади. Пришлось пройти почти половину городка, и картина, что открылась перед венатором, удручала. Безлюдные грязные улицы, костры на редких перекрёстках, непонятно кем поддерживаемые, заколоченные дома, брошенные и сгоревшие лавки. И трупы. Не очень много, но выглядели страшно. Раздутые бледные тела, все покрытые язвами и фурункулами, сочились и исходили гноем и грязной сукровицей. Мужчины, женщины, дети - чума не щадила некого. Густая вонь гниения смешивалась с дымом от костров. В одном месте повстречалась телега, доверху нагруженная трупами. Пара горожан в кожаных фартуках грузили мёртвые тела длинными железными крючьями. На венатора не обратили никого внимания, да и он задерживаться не стал.
Староста в гордом одиночестве дремал в широком кресле перед столом, заставленным тарелками с разной снедью и бутылями с самогоном, и, судя по всему, был изрядно пьян. Венатор вздохнул, достал из сумки пузырёк с прозрачной жидкостью, накапал в ближайший кубок несколько капель, разбавил водой и силой влил в рот пьянчуге. Староста закашлялся, открыл глаза и мутным взором уставился на гостя. Через несколько секунд до залитых самогоном мозгов, наконец, что-то дошло, староста выпрямился и прохрипел:
- Кто таков? Чего надобно?
Венатор покачал головой, но на вопрос ответил:
- Венатор я. От лекаря Штамма. По поводу нежити, что у вас тут окопалась.
- А, - слова не произвели никакого впечатления на старосту, он лишь приглашающе махнул рукой, - ну, тады, садитесь, господин винтор. Покушайте, выпейте. У нас, теперича, этого добра завались. Токмо есци некому.
Венатор молча присел на стул рядом и грозно уставился на старосту. Тот слегка поёжился, но взгляд не опустил.
- Почему господин ликарь сами не явились? - поинтересовался староста.
- А он, что, сюда приходит? - с интересом спросил венатор.
- Бывает. С жупанами своими. Ходит, пишет чтось в своих бумагах. Казну забрали. На сохранение.
- Ясно. Народу много умерло?
- Да хтось знает? Многа. Все дома заколочены. Для нищих одно раздолье. Токмо, нет их теперича. Нищих. Вмерли все. Да и мы скоро, таксама..., - староста безнадёжно махнул рукой
- Прорываться не пробовали? Из города уйти?
- Пробовали, как же. Токмо все пробовальщики сейчас в землице лежат. Синие жупаны всех с картечниц положили. Никого не миловали. У нас ведь, токмо ополчение и было. Куда им с жупанами тягаться. Суров господин ликарь. Не повезло нам, что он с жупанами как раз возле Городеца лагерь разбил.
- Погоди ка! Герр лекарь разве не потом пришёл? Когда у вас уже всё началось?
- Не. На седмицу ранее. Он ту хворь злобную первый и нашёл. У Богдана-кузнеца. И Городец обложил сразу. А хворь потом гулять пошла.
- Хм. - Венатор пожевал губами, продолжил. - А морфетки, нечисть, когда в городе появилась?
- Здохлики? Дык, таксама, потом.
- И что? Не нападают, не боитесь?
- Здохлики? Не. Смирные. В другой час, может, и страшились бы. А теперича чаво? Что они хуже сделают? Все в болотном квартале. В другие места носа не кажуть.
- Дорогу покажешь?
- Дык да, покажу раз надо.
- За что? - морф сидел, прислонившись к стенке колодца и тяжело, с хлюпающим звуком, дышал. - Я ведь их спасти хотел...
Тело морфа потеряло прежние очертания, и сейчас больше походило на человеческое. Венатор покачал головой и присел на корточки рядом:
- Спасти? Как? Насылая чуму? Превращая в морфеток? Так не спасают.
- Это не я, - струйка крови вытекла из уголка губ морфа, - а морфетки да. Но хоть так...
Морф закашлялся, разбрызгивая кровь вокруг. Потом опять поднял глаза:
- Они идут... За тобой... Скоро, минут через десять...
Голова чудовища поникла, и он весь сразу обмяк. Плоть потекла, обнажая кости скелета, вполне человеческие.
Венатор утёр обильно выступивший на лбу пот, стянул окровавленный сапог. Достал врачебную мазь, обработал и перебинтовал рану. Обсыпал тело морфа порошком и поджёг. Труп мгновенно вспыхнул, распространив вокруг зловонный мерзкий запах. Отошёл от полыхающего монстра и притаился во тьме, выжидая. Через несколько минут с той стороны, откуда он явился, показалось с десяток фигур. Крепкие кожаные сапоги с широкими голенищами, начищенные до блеска кирасы на груди, длинные мушкеты в руках, стальные пехотные тесаки на поясах и матерчатые маски на лицах. Сквозь окуляры цветов было не различить, но венатор мог поклясться, что камзолы - чёрно-синие и застиранные. Он с сожалением вздохнул и растворился во тьме.