– Твои предки, эрбины, теснили ариев до реки Толлензе, – глядя на Пита, утверждает таджик, – а там были остановлены нашими предками и разбиты! Арии потом рассеялись в историческом прошлом, но их язык так и остался основой индоевропейской группы языков.
– Все эти гипотезы еще нужно доказать, – пожимает плечами американец.
– Отец этим и занимается.
– Дело твоего отца – копаться в прошлом, – меняет тему спецагент. – Меня же волнует будущее.
– Если наше противостояние продолжится, – предполагает инженер, – то, согласно теории игр, в будущем должно остаться только два противостоящих полюса. Например, НАТО против ШОС.
– Америка готовится к любому развитию событий.
На это заявление Пита Ниу отвечает с улыбкой:
– Готовьтесь, но знайте: только слабая и глупая женщина будет безропотно ожидать побоев, глядя, как мужик делает кнут, чтобы наказать ее.
– Последнее слово все равно будет за Поднебесной! – лукаво усмехается Ян Вэй.
Снижая высоту, «Гольфстрим» приближается к Баграму, ненадолго завалившись на бок, поворачивает и направляется к посадочной полосе.
Абдул смотрит в иллюминатор, затем радостно поворачивается к группе захвата:
– Э-э. Вон там – дом моего отца, где я родился! Шарифа и наши дети – все мы родом из Баграма.
– А почему отсюда уехал? – спрашивает инспектор.
– Я много лет закупал продукты в соседних кишлаках и продавал американцам на их базе. Однажды талибы предложили мне большие деньги, чтобы я разрешил им подсыпать в продукты какую-то заразу. Я отказался, и они взорвали мой фургон. Пять лет назад пришлось уехать в Кундуз. Там я купил минивэн, на котором Шарифа возит детей в школу, а я на нем снабжал продуктами арабов. А когда Джафар положил глаз на Гульали, жена с детьми спряталась в Баграме у моего отца.
– Ты же говорил, что они возвратились в Кундуз? – с претензией напоминает спецагент.
– Да, сейчас Шарифа с тремя детьми там, в нашем доме, а Гульали в кишлаке Джафара у его старшей жены.
«Гольфстрим» мягко приземляется и подруливает к аэродромной стоянке военных самолетов разного калибра. Огромная территория американской авиабазы застроена казармами, ангарами и складами, между которыми теснится гражданская и военная техника.
Выйдя из самолета, группа захвата идет вдоль взлетной полосы – мимо ангара, из которого выползает тягач, тянущий за собой большой беспилотник. За ними пристраивается топливозаправщик.
– В Америке самый большой флот БПЛА, а этот Gray Eagle – лучший в мире! – Пит говорит это для всех, но смотрит только на Антона. – Стоит больше десяти миллионов. Безотказная работа, управляется искусственным интеллектом. Ни у кого подобного нет!
– У нас есть боевой лазер «Пересвет», – невозмутимо парирует Антон. – Он уже поджидает ваших «орлов».
На парковке авиабазы стоит белый «Навигатор», на крыше которого установлен закрепленный на рейлингах карбоновый автобокс. Вмятин от пуль под ним не видно, а два прострелянных отверстия в окне двери багажника и в металле заклеены прозрачным скотчем. Загрузив багаж в машину, группа подъезжает к большому складу. Сержант под подпись выдает Питу, Ян Вэю и Ниу по штурмовой винтовке с глушителем, по три сумки с боеприпасами, бронежилеты, очки ночного видения и оборудование для определения местоположения. Капрал подкатывает серый пластиковый ящик футов пяти длиной, Антон и Руслан забирают его, выносят со склада и загружают в автобокс «Навигатора».
Лингвист напоминает инженеру:
– Твой гоночный квадрокоптер был полегче…
– Этот самолетик может летать гораздо дольше коптера, правда, зависать не умеет.
Выйдя со склада, Пит вручает Антону толстую инструкцию по управлению БПЛА «Койот» и звонит в штаб базы, чтобы получить разрешение на посещение тира.