– Хочешь сказать, что Гитлер начал бы войну позже, уже имея бомбу?
– Сначала сбросил бы бомбу на Лондон или Москву, – предполагает Антон, – а уже потом двинул войска.
– Наша история тоже сложилась бы по-другому, – говорит Ян Вэй.
– Не будем пессимистами, – предлагает Ниу. – Давайте дружить и беречь мир!
– Давайте! – восклицает Абдул и поворачивается к Питу. – И начнем с Афганистана. Пора бы уже вашей коалиции свалить отсюда.
– Мы уйдем, так русские опять полезут, – отвечает спецагент, посмотрев на Антона. – Или русским Азия уже не нужна?
– Конечно, полезут, в качестве туристов, – говорит тот. – А можно на твой вопрос ответить цитатой более авторитетного человека, чем я?
– Валяй.
Антон достает смартфон, находит в интернете нужную цитату и переводит ее собеседникам:
– «Россия не в одной только Европе, но и в Азии: русский не только европеец, но и азиат. Мало того: в Азии, может быть, еще больше наших надежд, чем в Европе. Мало того, в грядущих судьбах наших, может быть, Азия-то и есть наш главный исход!..»
– Это, наверное, из речи Владимира Путина со встречи с Си Цзиньпином? – ухмыляясь, предполагает Пит.
– Это из сочинений Федора Достоевского.
После ужина все отправляются на ночлег в одну из казарм. Спят в большой комнате на металлических кроватях, где половину коек занимают временные сотрудники базы. Не спит только Денисов, включив фонарик телефона, он изучает инструкцию по эксплуатации «Койота».
33-й день. Грозный
Глубокой ночью «Тайфун» подъезжает к пограничному посту у моста через реку Пяндж. Рядом с Булатом сидит Бахром, перед ними на приборной панели – бронзовая фигурка джейрана. Саид и Тимур расположились в десантном отделении, там же между сиденьями закреплен мотоцикл Абдула. Все члены группы эвакуации одеты в камуфляж. «Тайфун» останавливается у первого шлагбаума перед мостом. Отставной полковник открывает дверь и встает на подножку. Пограничники отдают честь бывшему командиру и поднимают шлагбаумы.
На другом берегу афганские пограничники, проверив номер броневика, заглядывают внутрь, без слов пересчитывают пассажиров и, открыв проезд, пропускают машину. Выехав из поселка, Булат включает дальний свет.
Спустя полчаса монотонной дороги «Тайфун» съезжает на грунтовку и вскоре попадает в поселок, как и все афганские кишлаки – без единого фонаря. Дорога, которая проходит через селение, перекрыта машинами. Булат притормаживает. Полковник включает прожектор – машины кажутся пустыми. Лейтенант высматривает цели на экране пульта наведения, капитан проверяет готовность модуля активной защиты. Броневик останавливается. Тут же сзади появляются еще две машины, которые перекрывают дорогу к отступлению. За машинами мелькают фигуры солдат.
– Нас окружили! – не выдерживает гонщик. – Надо прорываться!
– А если за машинами пушки? – не соглашается полковник. – Мы ведь сюда не воевать приехали.
Слышится автоматная очередь.
– Стреляют в воздух! – определяет полковник. – Значит, хотят, чтоб мы вышли.
Тимур крутит башню, выбирая цель, Саид просит его навести прицел на солдата и увеличить зум.
Разглядев военную форму, он восклицает:
– Похоже, это узбеки!
– Уверен, капитан? – спрашивает полковник, но не дождавшись ответа, решается: – Я попробую поговорить! Если схватят, отвечайте, что выполняли мои приказы. А я скажу, что заблудился.
Полковник тянется к ручке бронированной двери.
– Не надо! – останавливает его Булат. – Можно пообщаться по телефону.
Он запускает приложение на своем смартфоне и протягивает его полковнику. Взяв мобильник, тот говорит в микрофон на плохом узбекском, динамик разносит его голос по кишлаку: «В Мазари-Шарифе меня ждет Абдул-Рашид Дустум! Скажите генералу, что остановили полковника Хикмата Бахрома!» Десятки появившихся вокруг солдат прячутся за машинами, у некоторых гранатометы. Тимур нацеливает пулемет на одного, а пушку – на другого гранатометчика.
– Я не буду никого будить! – кричит на узбекском кто-то из темноты. – Немедленно выходите все с поднятыми руками!
– Пока я не поговорю с генералом, никто не выйдет! – твердо заявляет полковник. – Звоните его охране! Иначе здесь будет много трупов.
Командир узбеков, помявшись, по спутниковому телефону связывается со своим штабом. Через пять минут ему перезванивают. Изумленный командир с телефоном в вытянутой руке опасливо подходит к броневику.
Бахром приоткрывает дверь и берет трубку: