Свой девичий открою секрет –
У меня в голове Межелайтис
И Анчаров с тринадцати лет».
Ты вздыхаешь: «Ах, глупость какая!..
Ведь они не мальчишки – мужи!..
Мудрословы»! …Я всё понимаю,
…Но попробуй меня удержи…
Я опять убегаю – страницами
В глубину их отточенных фраз.
То слезу, прикрывая ресницами,
То костры пламенеющих глаз!
«Вы, подруги, меня не ищите»…
Не монаший зарок, не замок,
Не неволя мне – мудрые книги,
А пьянящей свободы глоток!.. Страшно
Бывают дни, когда душа кричит,
Но в горле ком и голоса не слышно…
Усталый нерв струною задрожит,
И лопнет… Что же делать – так уж вышло…
Случалось так в былые времена
Да и сейчас, и в будущем, наверно, –
Хороший друг, любимая, жена…
Уходят… и печаль твоя безмерна…
Стекает тонкой струйкою песок –
Не удержать, до боли сжав ладони…
Последним вздохом опалит висок,
И сгинет… Вот ещё один уходит…
Как страшно, когда скрипка замолчит,
Умолкнет… Оборвётся жестом свыше.
…В такие дни твоя душа кричит,
Но в горле ком, и голоса не слышно… Мои беды
Беды в жизни моей чёрной тучею бродят.
Больно сердцу, больней раз от раза, когда
Те, кого я люблю, потихоньку уходят –
Кто покинет меня, кто-то жизнь навсегда…
Чем дышу, как живу – то земным не подсудно.
Так за что мне судьба эту кару дала?
И дышать от потерь так становится трудно,
Словно в воздухе дым, словно в лёгких зола…
Уходя от меня, лишь одно обещайте,
Все, кого в этой жизни безумно люблю:
Уезжайте, бегите, забудьте… Прощайте…
(Пусть вдали от меня, но живите, – молю!..)
Пусть печалится сердце разлукою дальней.
Я сама так решила, так что же ещё?..
…Не услышать бы только мотив погребальный…
…Только б знать, что вы есть на Земле. Вот и всё… Нет с нами Маяковского!
Не помним прошлого заветы
И прошлых бед…
Уходят в прошлое поэты
А новых нет!..
Они уходят молодыми
Былые те…
И остаёмся мы немые
И в темноте.
Ужель забыл бомонд московский
И тот урок,
Когда Владимир Маяковский
Нажал курок?
Плетётся память псом облезлым,
Поджавши хвост.
Увещеванья бесполезны!
И только дождь
Заупокойную отслужит,
Как пономарь.
Да на углу о прошлом тужит
Слепой фонарь…
На смерть В. Маяковского
Тихо в доме… Подле портрета
Свет лампадки, живым огнём…
Как он жил свои зимы, лета?
Как я мало знаю о нём…
Острой болью, по сердцу бритвой,
Уходящих минут отсчет…
…Я Есенина, как молитву,
Вслух читаю ночь напролёт… Почтальонам России
Моя Вселенная – не только звёзды ночью…
В ней существует ещё множество Планет!..
Они меня в беде не бросят – это точно.
И каждая в душе оставит яркий свет!..
Планеты разные! У всех свои орбиты,
Своя история и спутники вокруг!..
Они мудры, щедры и деловиты!
И каждая из них – надёжный друг.
Вхожу и говорю: «Привет, Планеты»!
…Отбросив лень, хандру и суету,
Неся в конвертах тёплые приветы,
Мы в Мир несём по капле доброту…
«Спасибо Вам, за то, что Вы такие –
Внимательные, чуткие всегда!..
Весёлые, сердцами – молодые!
А вместе нам и горе – не беда»…
Бывает по ночам в тиши, спросонок,
Встаю и в небо звёздное смотрю…
«Вселенная, храни моих девчонок…» –
Я шёпотом тихонько говорю…
Тополевый Почтовый Ящик
У меня есть друг – Почтовый Ящик.
Он умеет сохранить секрет.
Мой помощник, – давний, настоящий!
Мы с ним дружим много-много лет…
Белым пухом снег, с небес летящий,
Завивает снежную вуаль.
И знакомый мой – Почтовый Ящик
Смотрит, рот открыв, в седую даль.
Он, наверно, осень вспоминает,
Когда листья жёлтые, кружась,
Носятся, щекочут, задевают
И на землю падают, смеясь.
Или, может, он о лете вспомнил?
Жарком солнце, шумных воробьях…
Или о весне, сюрпризов полной,
И о разговорчивых ручьях.
…Скоро солнце растревожит спящих,
Птичьи стаи приведёт с собой…
И знакомый мой – Почтовый Ящик,
По весне оденется листвой.
Будет буйной зеленеть листвою!
Будет звонко, как лесной родник,
Шелестеть кудрявой головою,
…Потому, что к тополю приник…
Оттого и он… прирос корнями
К той земле, что дорога всегда.
Стали они лучшими друзьями!
Вместе им и «горе не беда»!
…А пока один… задумчив, ясен,
Прислонившись к дереву, стоит.
Молча, ждёт. Любой вопрос напрасен:
«Спит земля – и тополь тоже спит»!