Моя рука уже скользнула ей в штаны, ища тепло между её ног.
– Ты будешь моим десертом. – Я с легкостью поднимаю её и сажаю на стол передо мной, сдергивая штаны и трусики, широко расставляя её ноги.
– Ты сумасшедший? Мы не можем сделать это на кухонном столе.
Я кладу её ноги себе на плечи, упиваясь видом её открытой киски, немедленно накрывая её. Её голова откидывается назад, опрокидывая стакан с водой. Она пытается сесть, но я толкаю её вниз, удерживая своей рукой. Я ласкаю её мягкие складки языком и сосу клитор, нежно покусывая. Она извивается и толкает свои бедра к моему лицу. Она так быстро возбуждается, но я собираюсь научить её не торопиться и наслаждаться каждым моментом. Я хватаю её руку и кладу ей между ног, уговаривая ласкать саму себя. Она отстраняется, но я удерживаю её руку до тех пор, пока она не понимает и не начинает трогать себя, одновременно с этим я погружаю свой язык глубоко в нее. Её ноги обернулись вокруг моей шеи, и я прекратил двигаться, позволив ей трахать себя моим языком, в то время как её пальцы продолжают тереть клитор. Я чувствую, как она моментально кончает, сжимаю её бедра, притягивая ближе к себе и погружая свой язык ещё глубже. Она дергает меня за волосы.
– Остановись! Пожалуйста… Я не могу так больше, – умоляет она.
Я сажаю её обратно к себе на колени, её ноги обернуты вокруг моей талии.
– Ты вкусная. Намного вкуснее тыквенного мороженого, – дразню её. Её лицо залито краской, волосы прилипли к влажному лбу.
– Ты невыносим. У меня было больше оргазмов за последние двадцать четыре часа, чем за весь год, – она быстро замолкает и закрывает глаза, качая головой взад и вперед, когда слова срываются с её губ. Она пытается отодвинуться от меня, но я кладу руки ей на талию и удерживаю.
– Не делай этого, – говорю я, замечая слезы в её глазах. Она не смотрит в мою сторону. – Ты не должна испытывать чувство вины, наслаждаясь тем, что мы делаем.
– Я не должна этого говорить, но … это неуважительно по отношению к нему.
Чтобы она на меня посмотрела, я снова приподнимаю её подбородок:
– Во-первых, не нарушай зрительный контакт со мной. Во-вторых, я хочу, чтобы ты говорила мне все, о чем думаешь. Ты можешь чувствовать. Мне нужно, чтобы ты чувствовала.
Она затихает на несколько минут, играя моей подвеской.
– У меня никогда до этого не было секса на кухонном столе.
– У тебя до сих пор его не было. Я только вылизал тебя, но ещё не трахнул.
Она мне криво улыбается:
– Это то же самое.
– Вовсе нет. Я могу показать тебе разницу, если хочешь.
– Боже, нет! – она закусывает губу и смотрит на меня. – Я… ну… мне все же больше досталось.
Блядь, она восхитительна.
– Оргазма? – говорю я.
Её щёки краснеют, и она кивает:
– Да.
– Детка, я не веду учёт. Если я захочу, чтобы ты получила оргазм, я сделаю все для этого. Если я захочу сам кончить, поверь мне, ты узнаешь об этом. Если ты этого хочешь, скажи. Это то, на что ты намекаешь? Хочешь, чтобы я кончил?
– Нет, я просто не хочу, чтобы ты злился на меня из-за того, что не получаешь этого.
Я скольжу своими руками под её рубашку к чашечкам груди.
– Я не один из тех парней, которые думают, что, если заставили девушку кончить, она обязана ответить тем же. Доставлять тебе оргазмы, видеть, как ты извиваешься, слышать твои стоны, пробовать тебя на вкус, заставлять тебя повиноваться и выходить за рамки – вот мое удовольствие. – Я сжимаю её соски между пальцами, пока говорю и смотрю в её приоткрытые глаза.
Мой телефон вибрирует в кармане. Блядь, ну что за? Почему люди не могут оставить меня в покое на один чертов день? Я испускаю разочарованный вздох и вытаскиваю его, чтобы посмотреть на экран. Это Лукас. Таби тихо постанывает, когда я прикладываю трубку к уху.
– Хэй, – отвечаю я, зная, что если не поговорю с ним, то он будет доставать меня часами, чтобы убедиться в том, что я жив.
– Хэй, старик, как дела? – спрашивает он небрежно.
– Просто расслабляюсь.
– Хорошо. Эви позвонила мне.
У меня вырывается вздох:
– Что за хрень? У нее слишком большой рот.
– Она сказала, что у тебя там девушка?
– А с этим есть проблемы?
– Нет, никаких. Рад, что ты отдыхаешь. Я просто был удивлен, услышав это.
– Она останется со мной на нескольких недель.
– Дерьмо. Это на тебя не похоже.
– Называй это своеобразной терапией.
– Это кто-нибудь, кого я знаю?
– Нет.
– А в остальном как дела? Протрезвел?
– На самом деле, сделка заключается в том, что она остается до тех пор, пока я не пью. Это отвечает на твой вопрос?