Она тут же оживляется, её глаза становятся больше, маленькая улыбка появляется на лице:
– Подарки?
– Да, и, кстати, ты забыла о нашем правиле.
Она наклоняет голову и вопросительно смотрит на меня:
– А, поцелуй - доброе утро?
– Да, это.
– Мы поругались вчера.
– Нет. У тебя была истерика. Давай не делать так снова, хорошо? – Схватив за бедра, я притягиваю её к себе и наклоняюсь, чтобы поцеловать в шею. – Не могу дождаться вечера, – шепчу я ей на ухо.
Она вздрагивает и расслабляется в моих руках, положив голову мне на грудь.
– Я тоже, – шепчет она в ответ. – Не забывай обо мне, пока будешь в отъезде.
– Ни за что, – я поднимаю её голову. – Никакого плохого настроения, пока меня не будет. Сегодня будет хороший день, а вечер просто удивительный. Поверь мне.
Подняв, я сажаю её на кухонный стол и жадно целую, мысли о сегодняшнем вечере разжигают мое желание ещё больше. Её ноги обернуты вокруг моей талии, а руки – вокруг шеи. Знать, что она скучает без меня - это хороший знак.
Я неохотно отстраняюсь.
– Я лучше пойду. Будь хорошей девочкой. Попробуй поухаживать за котом, если сможешь. В том ящике есть щетка.
Она смеется:
– Хорошо… Думаю, что смогу это сделать.
***
По дороге к Сидни в моих мыслях только Таби, Таби и еще раз Таби. Я хотел бы остаться дома вместе с ней, а не ждать до вечера, чтобы увидеть её вместе с подарками, но не могу забить на Сидни. Хотя время она выбрала отстойное.
Когда я подъезжаю к её квартире, самостоятельно захожу, как делал это сотни раз.
– Я сейчас выйду! – кричит она из ванной. Я взял себе холодный напиток из холодильника и стал ждать её на заднем балконе.
– Прости, милый. Я сегодня поздно легла спать и все еще страдаю от смены часовых поясов. – На ней обычные джинсовые шорты и майка, и она сушит влажные волосы полотенцем. У нее красные глаза и мешки под ними.
– У тебя усталый вид, – говорю я ей. – Тебе надо притормозить.
Она садится и опирается на свои скрещенные загорелые ноги. Она зажигает сигарету, и её длинные, красные, как пожарная машина, волосы свисают с лица, почти ловя искры. В последний раз, когда я её видел, они были синими.
– Скажи мне, как твои дела. Прости, что меня не было рядом, Вэн…
Я махаю на нее рукой.
– Это не твоя вина, Сид. У тебя были гастроли в Англии - это превыше всего. Я понимаю, – я киваю головой и стряхиваю волосы со своего лица. – Мне лучше, я уже не пью два или четыре дня подряд.
– Ну, это начало, парень. Не все сразу.
– Все так говорят.
Она зевает и протягивает свои полностью татуированные руки вверх над головой, её белая майка обтягивает большую грудь, и обычно я смотрю на нее, но сегодня мой взгляд устремлен в сторону.
– Вчера я столкнулась с Талуном и Эшем в студии, и они сказали, что ты выбыл на некоторое время. – Она затягивается сигаретой и наблюдает за моей реакцией.
Я с отвращением закатываю глаза.
– Да, думаю, они не хотят, чтобы я портил их священный образ своими пьяными вспышками. Я не знаю, кем, блядь, они хотят меня заменить на такой короткий срок. Даже пьяный я играю лучше, чем все эти бездарности.
Она тушит сигарету о мраморную пепельницу на столе.
– Мной, – заявляет она просто.
– Тобой, что?
– Они попросили меня отыграть тур с ними.
Я чуть не упал. Сидни действительно может задать жару. Её женская рок-группа «Сахарный поцелуй» (Sugar Kiss) является одной из лучших в жанре рок. Я знаю её много лет, они открывали наши концерты столько раз, что я не могу сосчитать. Нужно отдать должное Эшеру. Это гениальный маркетинговый ход, чтобы горячая девушка была в группе несколько месяцев.
Запуская руку в свои волосы, я смотрю на нее, потеряв дар речи.
– Я, действительно, не ожидал, что так будет, Сид.
– Знаю. Как и я. Вэндал, слушай. Это не навсегда. Я согласилась лишь на несколько месяцев этого тура, пока ты не вернешься на борт. Я не собираюсь оставлять Sugar (группа), чтобы стать постоянным членом Эшес&Эмберс. Я не могла сказать нет; здесь серьезные связи, ты знаешь, что…
Я киваю:
– Знаю, знаю.
– Я не буду этого делать, если ты против. Вот почему я хотела с тобой встретиться. Я не собираюсь рисковать нашей дружбой из-за этого. Я слишком тебя уважаю, чувак. Ты многому научил меня. И как ты знаешь, Эш продолжал говорить, что ты вернешься. Она берет меня за руку и быстро сжимает.
Я сглатываю и отвожу взгляд.
– Я ценю это. Правда. Лучше это будешь ты, чем какой-нибудь другой мудак. Ты все сделаешь чертовски здорово, и мне не нужно будет беспокоиться о том, что ты заменишь меня навсегда. Я вернусь в следующем году. У меня есть новый материал, над которым я работаю – он хорош.