Мое тело дрожит. Я никогда прежде не видела его в ярости, но сейчас он определенно озлоблен.
– Я не это имела в виду, Вэндал. Все не так, как ты думаешь.
– Тогда почему ты так сказала?
– Потому что он мой друг, а это публичная страница, и мой муж недавно умер, это просто казалось… проще. Я никогда не задумывалась об этом.
Он стискивает челюсть, и я продолжаю.
– Это никого не касается. Что я должна была сказать? Что я провожу время со своим Домом? Парнем? Мастером по траху?
Его взгляд встречается с моим, и теперь он не просто озлоблен.
– Мастер по траху? – повторяет он. – Неплохо сказано, Таби. На самом деле, я впервые слышу этот термин, браво.
– Вэндал, я…
– Ответь мне. Ты когда-нибудь трахалась с Джеймсом?
– Прости?
– Ты слышала меня. Не заставляй меня повторять. Ты знаешь, что я это ненавижу и выпорю тебя за то, что притворяешься глупой.
Я тяжело вздыхаю и готовлюсь.
– Да, у меня был секс с Джейсоном. Много лет назад в старшей школе мы встречались.
– Отлично.
– Сейчас он просто друг, они с Ником были хорошими друзьями. Он был на нашей свадьбе.
– Он называет тебя «деткой». Это немного не по-дружески, согласна?
Уфф. Джейсон любит флиртовать, но он всегда такой. Я не стала бы спать с ним снова.
– Не для него. Ты его не знаешь.
– Ты права, не знаю. Но я думал, что могу с уверенностью предположить, что женщина, согласившаяся стать моей сабой и просившая меня будить её трахом каждое утро, не будет строить планы с другим парнем, как только вернется домой, – его голос становится все выше. – И думаю, я ошибся. Впрочем, как всегда.
Дерьмо. Не думала, что он воспримет все так серьезно. Да, конечно, я готова подписаться под каждым словом. Я хочу быть его сабой и мечтаю быть всегда рядом с ним, но я понятия не имею, что является частью воображаемой сцены, которую мы разыгрываем, а что - реальностью. Или тем, что он считает реальным.
– Ты хочешь его? – спрашивает он.
– Боже, нет. Никогда больше. Он просто друг.
– Такой же, как и я, судя по всему.
– Нет, не такой. Ты нечто намного большее.
– Я знаю, что ты читала, Табита. И я уверен, тебе попадалась информация, что саба всегда говорит своему Дому правду. Это обязательное правило. Оно действует всегда, в любое время, в любых обстоятельствах. Оно распространяется и на социальные сети, ты не можешь использовать их, чтобы договариваться о встречах для траха с другими мужиками.
– Это не справедливо. Мы никогда не обсуждали характер наших отношений. Я не уверена, что мне говорить и что делать. Я спрашивала тебя несколько раз о нас и о том, что произойдет, но ты игнорировал меня. А где ты был весь день? С другой девушкой, которую использовал для траха, как и в прошлый раз? Рассказываешь ли ты им, что у тебя есть маленькая депрессивная саба, которую ты трахаешь, и которая ждет тебя дома?
– Я не обсуждаю свою личную жизнь.
Я насмехаюсь.
– О, а это нормально? Ты – лицемер!
– Это другое. Я публичная персона и не хочу, чтобы ты была частью всего этого. И позволь напомнить, что это я задаю здесь вопросы.
Что за черт?
– О, пожалуйста. Как удобно. Что за публичная персона?
– Я состою в группе, Таби. Довольно популярной. Фанаты и пресса могут быть
очень жестокими.
– Ты не мог рассказать мне об этом раньше? – спрашиваю я.
– Просто я думал, что значу для тебя больше всего этого, – он выкидывает бумагу на воздух и смотрит в другую сторону, качая головой и сжимая кулаки. Ему не все равно. Для него это не просто игра, и это пугает его до чертиков.
Я осторожно кладу руки ему на ноги и подготавливаю себя. Я должна быть с ним предельно честна. Мне ненавистно видеть то, как он зол и расстроен.
– Вэндал, пожалуйста. Я влюбилась в тебя…
Он смотрит на меня, будто бы я вылила кислоту на него, его лицо исказилось недоверием и болью.
– Не смей говорить мне подобное.
– Почему? Это правда.
Он уставился на меня. Его взгляд холоден и темен.
– Ты не хочешь любить меня, Таби. И ты, определенно, не захочешь, чтобы я полюбил тебя. Поверь мне, – он шепчет. – Любовь в этом случае не имеет значения.
Мое сердце разбивается.
– Ты лжешь, – говорю я, и слезы текут по моему лицу. – Я уверена, ты любишь меня.
– Ты бредишь.
Я вздрагиваю от его слов.
– Зачем ты это делаешь?
– Потому что, блядь, это тот, кто я есть.
– Нет, – я рыдаю. – Это не так. Это тот, за кого ты себя выдаешь. Если ты не любишь меня, почему тебя волнует Джейсон? Ты бы не ревновал, если бы тебе было все равно.
Он смеется надо мной.
– Ревную? Я не ревную, просто не хочу, чтобы какие-то мудаки касались того, что принадлежит мне.