- Деб плохо справляется со своими эмоциями, что можно понять, - вставила Ария. – Мы предложили ей кругленькую сумму, чтобы она не рассказала СМИ о несчастном случае с Кейти и не стала упоминать твое имя, или группу, или что-нибудь в этом роде. Она подписала соглашение о неразглашении и другие юридические документы, с которыми, я уверена, ты не захочешь возиться. Суть в том, что она будет вести себя тихо.
- Выходит, эта сука делает деньги на смерти нашей дочери? Вы что, блядь, прикалываетесь?
Ария прикоснулась к моему плечу:
- Вэндал, все хорошо. Если благодаря этому она будет молчать, пусть будет так. Мы можем себе это позволить. Не волнуйся об этом и не теряй время на размышления, пожалуйста.
- К счастью, из-за того, что это довольно маленький город, а твоих деда и бабку, тетю, дядю и братьев хорошо знают и любят, мы смогли заплатить некоторым людям на телевидении, чтобы они хранили молчание и убедили их подписать такие же документы. Кроме того, раз группа состоит из членов семьи, то можно не волноваться, что кто-то из них проговорится или продаст историю, и еще несколько людей, которые тесно сотрудничают с группой, также согласились помалкивать и подписать все юридические документы.
- Я готов продать его историю за хорошую цену, - полушутя сказал Ашер.
- Разве ты сейчас не должен быть на четвертом этаже? – выпалил я ему в ответ.
- Ребята, довольно, - вмешалась Ария. – Ашер, здесь нет ничего смешного, и Вэндал, это было совершенно неуместно.
Мы с двоюродным братом уставились друг на друга.
Хелен щелкнула пальцами перед нашими лицами:
- Больница замечательно справилась, сохраняя твое пребывание здесь в тайне. Все сотрудники, которые занимаются тобой, Кейти и Рени тоже подписали соглашение о неразглашении. Единственный родственник Рени, с которым она поддерживала какую-то связь, - это ее старший брат, но ему все равно на тебя и на нее, что касается данной темы. Кажется, он практически вздохнул с облегчением, что ее больше нет. Очевидно, она провела в реабилитационных центрах большую часть своей жизни.
- Кто-то отлично разбирается в женщинах, - добавил Ашер.
Я показал ему средний палец:
- Свали на хрен.
- Вам двоим лучше закопать топор войны, - Дон поднялся на ноги и стал ходить по палате. – Мы все уже устали от этого, и группе это никак не поможет. Сейчас происходит довольно серьезная хрень. Вы уже не играете в своем подвале.
- И наконец, - продолжила Хелен, - оба похоронных бюро согласились на общее усмотрение, и все возникшие вопросы, которые есть и будут, будут решаться соответствующим образом. Я считаю, что мы позаботились обо всех сторонах так, чтобы ни одна часть этой трагедии не попала в чужие руки, по крайней мере, это все, что мы могли сделать. Вчера мы выпустили небольшую подборку для СМИ, о том, что произошла ужасная авария, и мы просим посочувствовать и позволить сохранить конфиденциальность всех ее участников в такое непростое время. Я советую тебе ненадолго затаиться, Вэндал.
- Спасибо за помощь со всем этим, - ответил я, у меня кругом шла голова только от мыслей о той сумме денег, которую потратили на то, чтобы заставить людей молчать. Даже знать не хочу, откуда эти деньги.
***
Пока Лукас вез меня домой, я не сказал ни слова. У меня было ощущение, что со дня аварии прошло несколько гребаных лет, в действительности же это произошло только три дня назад.
- Я мог бы остаться с тобой на несколько дней, чтобы ты не был один.
- Мне нравится быть одному, я к этому привык, - голос мой прозвучал подавленно и отстраненно даже для меня.
На секунду он оторвал взгляд от дороги, чтобы прочитать правду по моему лицу:
- Ты не обязан быть один. Я знаю, что ты чувствуешь, Вэндал. Моя жизнь не сильно отличалась от твоей. Разница только в том, что сейчас я пытаюсь сделать ее лучше.
Я уставился в окно, разглядывая мелькающие деревья.
- Я позволил себе сблизиться с Кейти, а теперь ее нет, Лукас. Думаю, предельно ясно, что мне не суждено завести семью.
- У тебя еще есть мы. И мы никуда не денемся.
Я знаю, что детство у Лукаса было таким же отстойным, как и у меня. Он родился через шесть лет после меня, а наш отец бросил его, когда тот еще был совсем ребенком с восемнадцатилетней матерью, которая передала его деду и бабке, и они растили Лукаса, пока не умерли. Тогда подростком его занесли в систему для усыновления. Когда мы впервые встретились пять лет назад, он был так рад, что у него есть родной старший брат и целая куча двоюродных, которых ни один из нас до этого не видел. Само собой, я оказался сплошным разочарованием, как старший брат, этакий анти-социальный мудак. Разве я мог сравниться с нашими идеальными братьями Валентайнами с их такими же идеальными родителями?