– Знаю, – но я хочу.
– Можешь сказать ей сейчас, пока мы здесь, – предлагает он. – Это может помочь, будет легче, если мы выступим в качестве буфера, а если она сильно испугается, я подвезу ее домой.
Гнев разгорается во мне, как только я представляю, как он увозит ее подальше от меня в ее темный, одинокий дом, который лишь усилит ее депрессию.
– Нет, блядь. Только не сегодня.
Он раздраженно вздыхает:
– Прекрасно. Я не буду с тобой спорить, у нас был хороший день. Я заметил, что ты и капли в рот не брал, и горжусь тобой. Хотел бы, чтобы у нас было побольше таких дней. Просто подумай о том, что ты делаешь, хорошо? Подумай о ней. Ложь приводит еще к большему количеству лжи. Ты сам роешь себе яму. Если она любит тебя, то простит. Может, не сразу, но когда-нибудь. Это ее выбор, а не твой.
Я потираю виски, так как голова начинает пульсировать.
– Знаю, знаю. Пожалуйста, хватит об этом.
– Тебя до сих пор беспокоят головные боли после аварии? – говорит он обеспокоенно.
– Иногда, когда нервничаю.
– Ты должен показаться врачу. Не стоит шутить с травмой головы.
Я отмахиваюсь.
– Все в порядке. Ты должен идти. Девочки, должно быть, волнуются.
– Хорошо, если они подружатся. Айви милая и многих подруг потеряла после расставания с мужем, потому что они замужем за друзьями ее мужа. Она будет отличным другом для Табиты, особенно когда все дерьмо вырвется наружу, и ей нужно будет поговорить с кем-нибудь.
Дерьмо вырвется наружу.
Например, когда Табита слетит с катушек, узнает, что я врезался в ее машину и убил мужчину, которого она любила больше жизни.
***
Наконец Лукас и Айви уехали, и я смог добраться до Таби. Я притягиваю ее к себе и грубо целую. Наши языки сплетаются, в то время как я стягиваю кофточку и белый топ вниз, оголяя ее грудь и сжимая. Ее сосок начинает твердеть напротив моей ладони. Опуская голову, я посасываю его, обвиваю языком, покусываю, пока мои руки избавляются от ее пояса и джинсов. Я сдергиваю их вместе с трусиками, одновременно снимаю с нее обувь.
Собрав в кулак волосы, я поворачиваю ее, наклоняю над комодом у входной двери и раздвигаю ноги своими. Я облизываю пальцы, ввожу в ее киску, увлажняя их, и погружаюсь в нее, случайно ударяя головой о стену. Тяну ее к себе за волосы и целую.
– Прости, сладкая, – рычу ей в ухо.
– Ничего, – она отворачивается обратно, тяжело дыша. – Только не останавливайся!
Ее слова вызывают волну чувственного желания во мне, и я толкаюсь в ее мокрую щелку все сильнее и глубже. Я хочу оттрахать ее до потери сознания, кончить в нее, пометить каждый дюйм. Я поворачиваю ее к себе лицом и сажаю на комод, пододвигая ближе к стене. Ее ноги обернуты вокруг моей талии, и она начинает постанывать, когда мой член вновь скользит в ее опухшие, ожидающие складки.
Я сжимаю ее руки вместе, поднимаю их вверх над ее головой и прижимаю к стене. Найдя ее нежные губы, долго и глубоко целую ее. Наши зубы скрежещут друг о друга.
– Можно мне… – она произносит, задыхаясь, у моего рта.
– Что? – я позволяю ее телу немного скользнуть вниз, так я могу войти в нее еще с большей силой.
– Можно мне кончить? – ее голос так сладок, когда она говорит, как шлюха, но голосом ангела. Я люблю это.
– Да, дорогая. Прямо сейчас.
И она тут же кончает, потому что всегда делает все, что мне необходимо, и все, о чем я попрошу. Чувство удовлетворения разливается внутри меня и заглушает обвинения Лукаса, отвращение в моем сознании. Она сжимает мой ствол внутри себя, ее соки обволакивают меня. Отпускаю ее руки и ласкаю ее спину, обхватывая попку и прижимая ближе к себе. Она скачет вверх и вниз на моем твердом члене. Ее руки лежат на моих плечах, и она покусывает мою шею, когда я изливаюсь внутри нее.
– Продолжай кусать меня. Я чертовски люблю это.
Разумеется, она делает, как я сказал. Я несу ее к дивану, опускаю на него, развожу ей ноги и толкаюсь обратно. Мы трахались в течение нескольких часов, и когда уже начинает всходить солнце, она полностью истощена, но я не хочу останавливаться.
– Вэндал… пожалуйста, – стонет она, отталкивая меня. – Я больше не могу…
– Не смей отталкивать меня. Никогда, – я кладу ее ногу на свою талию и переворачиваю нас на бок.
– Ты трахал меня, не переставая, с тех пор, как твой брат уехал. Все хорошо? Вы подрались или что?
– Нет.
– Он спросил, знаю ли я его.
Мое сердце замирает.
– А что ты?
– Нет. Я бы запомнила его.