Выбрать главу

Дикая, голодная поросль зашипела, рожденные ими тени перегруппировались, готовясь к бою. Накамура все это уже видел в ночь, когда впервые столкнулся с ребенком-монстром, но от этого знания ему не становилось легче. Наоборот, страх и дурное предчувствие усилились. Но в эту ночь все закончилось намного быстрее.

– Этих тварей проще убить, когда они только родились – в первые минуты их жизни, – сказала Габриэла. – Спустя четверть часа они уже представляют опасность для рядового охранника, – она пристально смотрела Накамуре в глаза.

Его снова начало мутить.

– Сколько еще в вашем подвале женщин с монстрами в чреве? – спросил он.

– Этим женщинам уже не помочь, – сухо сказала Габриэла.

– Вы что, просто дадите им умереть?

– Они уже почти мертвы.

– Но…

– Если хотите кому-то помочь, то помогите Клео Вудворт, с которой я познакомила вас прежде.

– Чем она отличается от других женщин?

– Вирус в ее крови лишает сил тварь в ее чреве. К тому же отцом ребенка был не один из дикой поросли, а наш ученик, воспитанник. Для клонов вендари это важно, потому что дети перенимают все знания отца.

– И вы создали этих тварей?

– Я была молода, и у меня были на то причины.

– Причины заставлять этих женщин страдать?

– Я хотела уничтожить еще более древних и страшных тварей.

– Вендари?

– Вы начинаете схватывать.

– И кто создал этих вендари?

– Природа… Пришельцы… – Габриэла пожала плечами. – Я знаю лишь, что они живут на планете тысячелетия и деяния их перечеркивают весь вред, который причинила и причинит дикая поросль. К тому же дети Наследия охотятся как на вендари, так и на гнезда дикой поросли. Поверьте мне, доктор Накамура, Наследие – единственная сила, способная покончить с этим древним проклятием, – Габриэла выдержала тяжелый взгляд доктора.

– Это отвратительно, – сокрушенно выдохнул он, убеждая себя, что разговаривает с сумасшедшей.

– Отвратительно, что, будучи врачом, имея все необходимые навыки, чтобы спасти женщину, вы продолжаете убеждать себя, что я спятила. Разве того, что вы видели, недостаточно, чтобы пошатнулись ваши восприятия мира?

– А может, я не хочу, чтобы мои восприятия пошатнулись.

– Как же тогда вы собираетесь спасти Клео Вудворт? Ведь для этого вам потребуется все, что вы уже знаете, и многое из того, что предстоит узнать от нас.

– Кто сказал, что я согласен обследовать ее?

– Вы дадите ей умереть? Потому что если это так, то вам тоже недолго осталось.

– Это угроза?

– Да, только исходит она не от Наследия. Это угроза того, что дочь Клео Вудворт вынашивает ребенка вендари. Первого ребенка за долгие тысячи лет. Когда-то давно эти твари истребили всех своих самок, чтобы они не претендовали на пищу – на нас, людей. Это спасло человечество от вымирания. Теперь история повторяется. Но на этот раз самцы вендари слишком стары, чтобы противостоять своим кровожадным самкам. Самцы вырождаются. Они истощены и подсознательно хотят смерти, устав от своей природы. Так что с молодыми вендари придется бороться Наследию. Для этого нам нужны собственные дети. Ребенок Клео станет первым.

– Мне казалось, вы говорили, беременность этой женщины была случайностью.

– Вы тоже это заметили?

– Что?

– У судьбы странное чувство юмора.

Доктор проигнорировал иронию, вздрогнув от очередного крика разрываемой изнутри женщины.

– Господи, да сделайте вы что-нибудь! – закричал он, подбегая к следующей закрытой палате.

– Мы пытались извлекать плод, но женщины не переживают операции. Хотя вы и сами уже имели возможность убедиться в этом.

– Дайте ей хотя бы обезболивающее.

– Кровь детей в ее чреве нейтрализует любые препараты. Эта кровь не позволяет женщине умереть, пока детям не придет время питаться. Лишь тени детей Наследия могут избавить ее от страданий. Хотите, чтобы я позвала одного из охранников, и он убил женщину и тварей в ее чреве?

– Вы хотите, чтобы это решение принял я? – спросил Накамура, увидел, как Габриэла кивнула, и презрительно скривился. – Это мерзко и низко, – сказал он, вздрагивая от каждого крика роженицы, которую твари уже начинали жрать изнутри. – Я не стану забирать жизнь этой женщины.

– И мы вначале пытались их спасать. Потом поняли, что гуманнее забирать жизни прежде, чем начнется первая кормежка дикой поросли.

Габриэла подошла к окну, за которым находилась палата роженицы, и наблюдала за процессом, пока грязные и голодные комки шерсти не разорвали женщине живот, прокладывая себе путь к свободе. Накамура стоял рядом и тоже смотрел – бледный, левая бровь нервно дергается. Появившиеся дети-монстры начали драться между собой. Три сильных и крепких брата сожрали слабого. Накамура не хотел смотреть, но не мог отвернуться. Это был ад, который снова разверзся и проглотил его бессмертную душу. Особенно сильным это чувство стало, когда доктор понял, что съеденный ребенок-монстр жив. Братья разорвали его, проглотив плоть. И теперь плоть эта шевелилась у них в желудках, выбиралась наружу. Одного из братьев вырвало кровью и мясом. У второго проглоченная рука выбралась из пищевода, и как бы отчаянно он ни пытался запихнуть ее обратно, упала на пол, направляясь к останкам своего тела. Четвертый ребенок-монстр оживал, обрастал плотью.