— Я хотел бы увидеть, если можно, одного из ваших сотрудников. Он работал здесь много лет назад, так что, возможно, его куда-то перевели.
— А как его зовут?
— Дино Картелли.
— Мадре миа! — девушка задохнулась, вытаращив свои огромные глаза и бледнея…
Отойдя, она что-то сказала мужчине, работавшему за другой стойкой, который выронил ручку, не обратив даже внимания на кляксу, получившуюся на странице книги. Окинув Симона удивленным, подозрительным взглядом, он поспешно прошел в глубь конторы. Потом вернулся.
— Вы не хотели бы поговорить с директором?
Ничего иного Симон и не желал. Прошел за чиновником в само святилище, где ему пришлось повторить свой вопрос. На этот раз реакция была не столь эффектна, если не считать высоты, на которую поднялись брови директора.
— Вы хорошо знали Дино Картелли?
— Никогда его не видел, — весело сообщил Симон. — Его старый приятель, Джеймс Астон, которого вы, возможно, помните, просил меня отыскать его, когда я буду на Сицилии.
— Ах так, мистер Астон… Тогда все ясно.
Директор уставился на свои руки, сложенные на столе. Это был очень старый человек с редкими седыми волосами и лицом, которое явно пожертвовало собой в пользу черепа.
— Это было так давно, — сказал он. — Он ничего не знал.
— Кто и о чем ничего не знал?
Симон переставал что-либо понимать.
— Дино Картелли нет в живых. Он погиб как герой, — сказал директор деликатно приглушенным голосом похоронных дел мастера.
— Каким образом?
— Это случилось однажды ночью зимой 1949 года. Ужасная ночь, которую я никогда не забуду. Дино оставался один в банке, приводил в порядок учетные книги. Предстояла ревизия, и у него было много работы. Он был очень старателен. И погиб, хотя его смерть ничего не изменила.
— Он что, надорвался на работе?
— Нет. Его убили.
— Вы не расскажете мне поподробнее, что произошло? — терпеливо спросил Симон.
Директор склонил голову и помолчал.
— Никто ничего не знает точно. Когда я нашел его утром с разможженной головой и изувеченными руками, он был уже мертв. Никогда не забуду этой картины. Сейф был развален взрывом, и все деньги исчезли. Полиция решила, что его застали врасплох. Он знал секретную комбинацию сейфа, но не выдал ее. Видимо, пытался их обезоружить, пока его не убили выстрелом в лицо.
— И какова была их добыча?
— Банкноты многих стран: фунты, доллары, швейцарские франки и так далее. Самая твердая валюта на сумму около ста тысяч фунтов, к тому же немного ценных бумаг и драгоценностей. Некоторые из них нашлись, но большинство пропало бесследно. И грабителей никогда не поймали.
Симон задал еще несколько вопросов, но больше ничего не добился. Как только он убедился, что источник информации исчерпан, поблагодарил директора и собирался распрощаться.
— Прошу передать Астону привет от меня, — сказал директор. — Боюсь, что эта история его расстроит. Дино и он были добрыми друзьями.
— Скорее ему это скажет сам Дино, у меня такой возможности уже не будет.
Директор замер с беспомощным лицом.
— Астона тоже нет в живых, — пояснил Симон. — Он убит в Неаполе прошлой ночью.
— Господи Иисусе! — директор был потрясен. — Что за трагическое совпадение! Очевидно, эти два случая никак не связаны?
— Очевидно, — ответил Святой, не видя причин тратить время на дискуссии на тему своих соображений.
Улицы уже плавились от полуденного зноя, но Симон этого почти не замечал. Голова его была слишком занята новой нитью, вытащенной из клубка.
По крайней мере, один факт подтверждался: огромная добыча, наличие которой он предполагал теоретически, стала реальностью и могла быть идентифицирована. Оставался вопрос, была ли она разделена или до сих пор где-то укрыта. Но вторая сторона проблемы стала еще темнее. Если Дестамио не Картелли, то почему он на него похож?
— Скузи, синьоре, а ун фьямиферо?[3] — Худой мужчина с неприкуренной сигаретой в руке задержал его у входа в узкий переулок, отходивший от главной улицы. Вторую руку он, чуть склонившись в вежливом полупоклоне, держал под пиджаком. Симон полез за зажигалкой, вокруг них тек обычный уличный поток.
— Прошу вас! — и машинально щелкнул зажигалкой, занятый своими мыслями. Мужчина с сигаретой наклонился вперед и, выхватив другую руку, ткнул ножом прямо в живот Симона.
Точнее, он собирался это сделать, и любой, кроме Симона, получил бы в желудок шесть дюймов стали. Но Симон уже давно не был ротозеем, и многозначительное движение спрятанной руки вызвало молниеносную реакцию, вполне достаточную, чтобы ускользнуть от смертоносного острия. Тем не менее конец оказался достаточно близко, чтобы задеть пиджак, распоров его на изрядной длине.
3
Scusi, signore, ha un fiammifero?