— Мой дорогой Антонио, в этом я убежден. И так же убежден, что ваше рвение заслуживает уважения. Но нам недостаточно некоторых фактов, мы должны знать все.
Капитан Комбер поднял глаза от карты и взглянул на часы. В его распоряжении было еще четыре часа дневного света. Должно хватить.
Список, который дала ему Тина, включал имена всех двадцати шести семей в районе Ареццо, связанных родством с Радичелли. Карта была еще довоенной, что создавало дополнительные проблемы, и менее настойчивый человек сдался бы, но капитан только погладил бородку, вычеркнул очередное имя (глухой крестьянин с горбатой женой и четырьмя недружелюбными псами) и пустился дальше.
Около шести он свернул на грязный проселок, ведший к ферме Сан-Джованни. При виде колеи капитан заколебался, но тут заметил след от новых шин «мишлен».
— Проехал он, проеду и я, — решил капитан. Через пять минут дикой тряски одолел последний крутой поворот и очутился перед фермой. Позвонил, повторяя в уме фразы, которые произнес в тот день уже четырнадцать раз.
Двери открыла старушка в черном. Капитан объяснил, что он из министерства социального обеспечения и должен выяснить у Лабро Радичелли неясности в его документах.
Большинство из этого было для старушки китайской грамотой, но главное она поняла.
— Вы хотите поговорить с Лабро?
У капитана забилось сердце.
— Да. Мне его нужно видеть.
— Я поищу. Вы англичанин?
— Да.
— В войну у нас тут был один англичанин. Из Австралии.
— Это же надо!
— Он был военнопленный, понимаете? Обещал моей внучке жениться, — старушка засмеялась.
— И женился?
— Вернулся в Австралию. Думаю, там он давно был женат. Взгляну, закончил ли Лабро с тем другим синьором.
Исчезла. Прошло двадцать минут. Лабро с неизвестным синьором все еще не закончил. Капитан разглядывал фотографии на стенах. Была их дюжина, и все свадебные. Надеялся, что внучка смогла найти замену коварному австралийцу.
В коридоре раздались шаги, дверь открылась, и вошел мужчина средних лет. Двери за собой он закрыл пинком.
— Вы Лабро Радичелли?
— Похоже, что так.
Капитан почувствовал, как от него несет спиртным.
— Я хочу сделать вам предложение.
— Небось страховку? — Лабро показал в усмешке бурые кривые зубы.
— Это был только предлог.
— Лишнее. Я знаю, зачем вы здесь.
— Тем лучше.
— Вас зовут Комбер. Я писал вам письмо. Вы английский адмирал.
Капитан принял новый чин не моргнув глазом. Что-то в поведении Лабро ему не нравилось, и он хотел понять что.
— Я написал вам, как другу того англичанина, что сидит за решеткой из-за старого Зеччи. За то, что сбил его и оставил в кювете. Правильно?
Капитан еще больше выпятил бороду, но все еще молчал.
— И вы хотите, чтобы я помог. Я ведь ему предлагал. Послушайся он меня, ничего бы не случилось. Но он не хотел, все задирал нос. Теперь уже поздно. Предложение отменяется. — Он грохнул кулаком по столу. Молчание капитана его бесило, хотелось спорить, но было не с кем. — То, что я предлагал, уже не продается.
— А что вы предлагали?
— Ага, вы хотите знать? Верю. Теперь вы готовы и заплатить. Пришли с полной мошной. Так я вам тогда прямо скажу, что вы и ваш приятель можете сделать. Вы можете меня… — и Лабро отчетливо объяснил, что именно.
— Как хотите, — сказал капитан и повернул к дверям. — Зря я сюда тащился.
Его спокойствие приводило Лабро в ярость, казалось, он готов на него броситься, но что-то во взгляде капитана его удерживало.
— Если вдруг передумаете, знаете, где меня искать. До свидания.
Капитан вышел во двор. Он хотел проверить свои подозрения. На грязной брусчатке видны были следы покрышек «мишлен», исчезавшие где-то за домом.
7. Статика и динамика
— Это мой дом, — заявила Аннуциата. — Здесь все мое, каждый кирпичик, каждая щепочка. И я говорю, что Диндони тут не останется!
— Мы не можем его выбросить на улицу, — сказала Тина.
— Дадим ему неделю, пусть найдет себе другое жилье.
— А квартплата?
— До нее мне дела нет. Мило был человек бережливый. Деньги у нас есть, и на наш век хватит.
— Ну, если ты так считаешь, — с сомнением в голосе сказала Тина. — Мы могли бы сдать флигель какому-нибудь художнику. Они вечно ищут мастерские. Как раз вчера я видела объявление… вот в газете… О Господи!
Листая «Коррера ди Фиренца», Тина вдруг заметила снимок в одном из репортажей.