— Что ж, тогда вместо этого совершим короткую прогулку, — разочарованно сказал Святой.
Въехали на бесплатную стоянку, где с него содрали обычные чаевые за пригляд, чтобы никто не угнал машину или не лишил ее съемных частей.
— Сан Джованни дельи Эремити, — радостно зааплодировала Джина. — Это здесь, пожалуй, самый романтичный старый собор. Еще со времен норманнов Как вы хорошо ориентируетесь, раз попали сюда!
— Это естественное взаимное влечение одного раритета к другому, — сказал Святой, подняв взгляд на старинные стены, многочисленные рубцы которых служили свидетельством бесчисленных битв, кипевших возле них. — Это стоит как следует осмотреть.
Он позволил провести себя сквозь ветхую роскошь колонн и портиков, несомненно бывших частью мечети, вокруг которой экономные крестоносцы построили собственное культовое сооружение. Когда, наконец, добрались до премиленького монастырского садика, он опустился на скамью в тенистой аллее и потянул Джину, чтобы села рядом.
— Это была чудесная прогулка, и я не нахожу слов благодарности за то, что вы показали мне дивные уголки Палермо.
— Но ведь мы только начали… — запротестовала она. — Здесь очень много соборов, кладбище, музей…
— Этого-то я и боюсь. Вопреки моему прозвищу я всегда предпочитал оставить соборы и кладбища более заслуженным святым. Но мы обещали дорогой тетушке, что займемся их осмотром, и теперь вы можете честно смотреть ей в глаза и в полном соответствии с правдой поклясться, что так и сделали. Так что, полностью сдержав слово, мы можем вернуться к тому, что больше подходит для этого климата, чем прогулки по руинам, где нечем дышать от пыли. Давайте откровенно, если бы не я, выбрались бы вы сегодня на экскурсию?
— Нет, но…
— Никаких «но», «нет» вполне достаточно. Это значит, я навязываю вам занятие, которое вас совсем не привлекает. Для меня это совсем непереносимо. Поэтому не лучше ли искупаться?
— Ну, возможно. Но я даже не думала… и не взяла купальный костюм…
— И не можете теперь вернуться домой, чтобы не нарваться на тетушку. Мелочи. Любая женщина, которая в бикини выглядит так фантастически, как вы, должна менять их каждый день. — Симон встал. — Идемте, и прошу вас приготовиться к любимому женскому занятию — безумному налету на галантерейные магазины.
Любые доводы были бы потерей времени, поэтому «бугатти» сорвался с места и через несколько минут уже мчался по шоссе. В ближайшем курортном местечке Романьоли они нашли магазинчик возле пляжа, имевший в продаже необходимый минимум купальных костюмов, и в мгновение ока Святой уже стоял на пляже в плавках, разглядывая Джину, выходившую из кабинки в чем-то, приближавшемся к костюму Евы настолько, насколько позволяли приличия.
— Я не заметила, чтобы вы что-то покупали, — удивленно заметила Джина.
— В этом не было нужды, — не смущаясь, ответил он. — Все было в машине, так, на всякий случай, если бы мы вдруг решили изменить в программу. А теперь — в воду, освежимся, пока вы не довели половину мужчин на этом пляже до инфаркта.
Они купались, смывая пыль и пот жаркого дня, пока не почувствовали себя свежими и достаточно остывшими, чтобы снова жариться на солнце, которое опять стало доставлять им радость. Когда вышли на берег, одетый в белое официант поклонился им, протягивая меню.
— Экко ля мета делле виванде, синьор, — сказал он. — Я уверен, что вы уже решили пообедать в лучшем ресторане на нашем пляже.
Симон уже заметил несколько ресторанчиков, эффектно украшенных противосолнечными маркизами, и догадался, что наиболее расторопные хозяева не оставляли выбор клиентов на волю случая.
Трудно было устоять перед такой инициативой.
— Что вы рекомендуете?
— У нас все на уровне, но лангусты — нет слов. Прошу подождать, я покажу.
Кельнер поспешил удалиться, чтобы через несколько минут вернуться с проволочной корзиной, в которой барахталось несколько живых арагосто, слабея в напрасной борьбе с судьбой…
— Думаю, они могут надоесть, если прожить здесь достаточно долго, — сказал Симон, — но пока я далек от этого. А вы, Джина?
— Кухня донны Марии не отличается экзотичностью, так что это для меня большой соблазн.
— Значит, надо воспользоваться случаем. — И Симон заказал обед.
Кельнер принял заказ и ушел, пообещав прислать за ними, когда все будет готово; они разостлали на песке взятые напрокат полотенца и улеглись на них, отдавшись блаженной лени.
— В такие минуты, — сказал Святой, — я часто задумываюсь, кем был тот болван, который выдумал, что работа дает удовлетворение. Или это был гений, который придумал, как дурить простаков, чтобы они делали неблагодарную работу, да еще и любили ее.