Я изучаю ее добрые глаза, зная, что она не хотела бы видеть того человека, которым я стал.
На мои плечи опускаются миниатюрные руки, массируя мои напряженные мышцы. Подчиняясь их прикосновению, я еще больше опускаюсь на диван.
― Тяжелый день? ― произносит Лейтон, и я застываю. Что, черт возьми, она здесь делает? Ее руки останавливаются и отпускают мои плечи, видимо, уловив перемену в моем настроении.
Передо мной появляется лицо Хэйли, и я трясу головой, пытаясь прояснить мысли, но это бесполезно. Я напряженно ей улыбаюсь, в ответ она лучится улыбкой, освещая ею комнату, и я немного расслабляюсь. Она садится рядом со мной на диван и подпирает голову рукой, ожидая от меня ответа на свой вопрос.
― Да, у нас возникли затруднения по поводу некоторых документов.
Я изучаю ее лицо, выискивая малейший намек на то, что она догадалась, насколько я растерян из-за этого инцидента. Умом понимаю, что она просто не может знать, что у меня только что была чертова галлюцинация о голосе Лейтон. Но я до чертиков параноидален. Она всегда могла читать меня как открытую книгу; вот почему у нас никогда не получалось быть парой, она знала, что я не растворялся в ней на все сто процентов. Но и она тоже.
Эксперимент — вот как она назвала наши отношения. Эксперимент, который потерпел неудачу.
Она просто кивает, понимая, что я ничего больше не уточню, потому что солгал. У нас нет никаких документов, и она об этом знает. Я всегда пытался отгородить ее от бизнеса, и это то, что, я знаю точно, ценит ее отец.
― Ну а я истощена, ― говорит она, издавая стон. ― Эта девчонка требует обслуживания по высшему разряду, без шуток.
― Спасибо за то, что присматриваешь за ней, ― говорю я, съеживаясь при слове «присматриваешь».
Она посылает мне удивленный взгляд, означающий, что мне не за что благодарить, но она понятия не имеет, насколько помогает мне, нянчась с Лейтон.
― Вообще-то, она не так уж и плоха.
Я наклоняюсь к ней с неожиданно пробудившимся любопытством. Мы с Хэйли не самые коммуникабельные люди, возможно, потому что мы всегда друг от друга зависели. Поэтому то, что она не испытывает ненависти к компании Лейтон что-то да значит.
― Что? ― спрашивает она, становясь на сторону Лейтон. ― Она милая. И у нас много общего. Ты знал, что она ― художница? Я была удивлена.
Вообще-то, я много чего о ней знаю. Конечно, в первую очередь я в курсе общеизвестных вещей: у кого она болтается, места, которые она часто посещает, кто ее друзья. Это невозможно не знать.
Но еще я знаю о ней то, что, по идее, не должен бы. Да, мне известно, что она ― художница. Причем великолепная.
Я жду, что Хэйли продолжит, но она больше ничего не говорит. Я хочу выпороть себя, чтобы даже не сметь расспрашивать о Лейтон еще больше.
― Она совсем не такая хорошая, Хэйли. Не позволяй ей тебя одурачить, ― говорю я. Хэйли опаляет меня презрительным гневным взглядом, и я понимаю, что она разогревается перед отповедью в защиту Лейтон. ― Ты не должна с ней сближаться, ты и сама это знаешь.
Чтобы показать ей всю серьезность своих слов, я пытаюсь установить с ней зрительный контакт во время своей речи, но она избегает моего пристального взгляда.
― Я обещала достать ей блокнот и некоторые приспособления для рисования, ― продолжает она, полностью игнорируя мои слова.
― Никаких карандашей, ― говорю без малейшего колебания. ― Ничего острого.
Она стонет, раздраженно потирая лицо.
― Ты это сейчас серьезно?
Я пожимаю плечами, но оставляю вопрос без ответа. Это ― оружие; Хэйли должна понимать такие вещи.
― Вижу, в твоем представлении она дьявол во плоти.
― Ты ее не знаешь, ― отвечаю я как можно более спокойно.
Пусть я чрезмерно осторожен, но не могу быть уверен, что она не причинит Хэйли боль, и держать это на своей совести. На что она может пойти ради бегства? На убийство? Думаю, запросто.
― Ну, ты тоже ее не знаешь, ― говорит Хэйли, складывая руки на груди.
― Я знаю, кто она такая. И этого мне достаточно.
― Девон, она в курсе происходящего? ― спрашивает Хэйли после паузы.
― Нет.
― Я так и думала, ― она тяжко вздыхает и встает, расправляя воображаемые морщины на своей рубашке. Затем достает ключи от комнаты Лейтон и бросает их на диван рядом со мной. ― Завтра я туда не пойду.
Я хочу возразить, но понимаю, что это несправедливо по отношению к Хэйли. Она и так потратила на девчонку около недели. Не знаю, почему для меня стало неожиданностью, что они вроде как подружились.
― Это только на неделю или две, ― уверяет она меня, и я расслабляюсь, благодарный, что она не оставляет меня насовсем. ― Я должна отделиться от нее, так будет правильно, ― заканчивает она решительно.
Затем идет к двери и стоит там в течение секунды, будто что-то рассматривая.
― Она о тебе спрашивала, ― наконец произносит и выходит из библиотеки, закрывая за собой дверь.
― Твою мать, ― бормочу я, поднимаясь и начиная вышагивать по комнате.
Конечно, она обо мне спрашивала, хрен бы она упустила возможность со мной позабавиться. По крайней мере, до этого я мог избежать с ней встреч и сосредоточиться на более важных вещах. Но зная, что она находится всего на три лестничных пролета выше меня, я теряю способность трезво мыслить.
От нее надо избавиться прямо сейчас. Серьезно рассматриваю этот вариант, ведь за мной и так тянется кровавый след. Я не могу позволить оставить ее в живых, поэтому во всех этих мучениях нет никакого смысла. Из горла вырывается смех, потому что я точно знаю, что не сделаю ничего подобного, пока не буду иметь никакого другого выхода. Поэтому я продолжу чертово самоистязание.
Я перевожу взгляд на ключи, и принимаю спонтанное решение. Схватив их, выхожу из библиотеки, думая, что должен на всякий случай взять свое оружие, но почти сразу же отвергаю эту идею. Я поднимаюсь на третий этаж и открываю ее дверь.
Лейтон спит на кровати, простыня обвилась вокруг ее ног, и я вижу, что она в одном нижнем белье. Как же иначе.
Я смотрю на нее, и будто бы обвожу каждый ее изгиб, глажу гладкую кожу, приоткрытые губы. Мои пальцы зудят от желания пробежаться по ее волосам, и я сжимаю кулаки. Она выглядит почти невинной, когда так сладко спит. Почти.
Я скараулю ее сон, позволяя себе насладится этим небольшим моментом слабости. По крайней мере, сейчас она не бодрствует, поэтому не может поймать меня за этим занятием. Я приноравливаюсь к ее дыханию, размеренные вдохи и выдохи действуют на меня успокаивающе. Я подхожу к своему креслу, усаживаюсь.
И жду.
Глава 5
ЛЕЙТОН
Лучи утреннего солнца светят мне прямо в лицо, заставляя перевернуться на живот. Я недовольно ворчу и со стоном потягиваюсь.
Еще один день безделья. Очень длинный.
Возможно, некоторые люди любят целый день ничего не делать, но только не я. Лучше займусь чем-нибудь полезным, чем буду бездельничать, не делая ничего продуктивного. Я отношусь к тем людям, которые редко появляются дома из-за того, что всегда чем-то заняты.
Я приподнимаюсь на коленях и, повернув голову, издаю удивленный визг, когда вижу Девона, сидящего напротив моей кровати. Он не сводит с меня глаз. Захваченная врасплох, я внезапно чувствую себя чрезмерно уязвимой в одних трусиках и бюстгальтере, и пытаюсь прикрыться простыней.
― Время вставать, ― произносит он, скривив губы.
― Как долго ты здесь сидишь? ― спрашиваю я, на что он только пожимает плечами. ― Вообще-то, это довольно жутко.
― Ты храпишь, ― усмехается он.
― Нет, не храплю. ― Я непреклонна. Я так не делаю.
― Да-да, прямо, как старая бабка, ― не унимается он и изображает звук, который, по моему мнению, издает придушенная кошка.
― Что тебе надо, Девон? ― требую я ответа, сузив глаза. И немедленно сожалею о своем вопросе, потому что вся его игривость тут же пропадает, а выражение лица больше не имеет и намека на теплоту.