Паоло, очень спокойный, прежде чем пойти, постоял пару минут…
Девица сладострастно потянулась на большой измятой постели, сонно зевнула и стала смотреть, как одевается Харри Дитрих. Ее обнаженное тело было по-девичьи стройным, с маленькими остроконечными грудями. Ей едва перевалило за двадцать, но глаза выглядели на все пятьдесят. Когда Дитрих прошел в ванную, она соскользнула с кровати, надела пеньюар и золотистого цвета шелковый китайский халат. Не запахиваясь, она прошла в гостиную и налила себе в большой бокал коньяку. Сделав солидный глоток, она издала удовлетворенный вздох.
В том, что ее содержал Харри Дитрих, была одна весьма приятная особенность: выпивка, которой он обеспечивал ее квартиру, всегда была великолепна. Она опустилась на диван и сделала глоток поменьше, держа стакан изящными пальчиками с острыми кроваво-красными ногтями, гармонировавшими с ее купидоноподобными тонкими подкрашенными губами.
Харри вышел из ванной полностью одетый. Это была другая приятная особенность: спать он предпочитал у себя. После его ухода, она звонила молодому безработному саксофонисту, которого, содержала на те деньги, что оставлял ей каждую неделю Дитрих. Харри подмигнул ей.
— Все было чудесно, как никогда, детка.
Она надула губы:
— Если все хорошо, почему ты всегда уходишь домой? Там, где хорошо, надо быть подольше.
Он расплылся от удовольствия.
— Мне так больше нравится. Оставлять тебя чуточку голодной. Тогда горячей встречаешь…
Она продолжала дуться. Тогда он рассмеялся, потрепал ее по щеке и вышел. На маленьком лифте он спустился вниз и вышел через дверь с задней стороны дома, выходящую к маленькому участку для стоянки машин. Дитрих закрыл дверь, достал из кармана ключи от машины и направился к красно-коричневому «паккарду».
Паоло вышел из тени и обеими руками схватил Дитриха за горло. Дитрих попытался закричать, но Паоло сжал пальцы, препятствуя этому. Ключи выпали из рук, Дитрих стал дергаться и извиваться, пытаясь вырваться. Державшие за горло руки оторвали его от земли как пушинку. Паоло сильнее сдавил горло, но не до смерти, а только чтобы перехватило дыхание. Дитрих начал лягать его ногами, бить маленькими кулачками в грудь. Но мышцы у него начали слабеть и удары уже не имели силы. Паоло расставил ноги и продолжал держать его так, чтобы он лишь касался земли своими ботинками. И держал, пока тот не потерял сознания.
Из темноты выскочил Вито Риккобоне и нагнулся над выроненным Дитрихом. Разогнув пухлую фигуру, он нервно огляделся вокруг своими большими глазами на луноподобном лице. Вито родился пухлым, а также и нервным, но свои функции он выполнял идеально. Никого не увидев, он отпер заднюю дверцу «паккарда» и распахнул ее. Паоло швырнул бесчувственное тело Дитриха на пол машины, забрался туда сам и сел на заднее сиденье, наступив на Дитриха ногами. Вито захлопнул дверцу, обошел кругом машины и сел за руль. Заведя мотор, он вывел «паккард» с маленькой стоянки. Он не стал включать огни, пока на тихом ходу не проехал квартал. Паоло посмотрел на удаляющиеся дома.
— Думаю, что мне необходимо научиться водить, — голос у него был совершенно спокойный.
— Конечно, — согласился Вито. — Парень, не умеющий водить машину в наши дни — никто. Научиться нетрудно. Я могу научить тебя всего за пару дней.
— Спасибо, — сказал Паоло.
Пока они не доехали до гаража, он больше не проронил ни слова.
Вито купил гараж на деньги, полученные от Анжело Диморра и его брата Митча за организацию угона автомашин. Он вышел из автомобиля и открыл гараж. Загнал туда «паккард», вылез и закрыл дверь гаража. Затем включил единственную в гараже лампочку.
Паоло вылез из машины и посмотрел на его круглое потное лицо.
— Почему бы тебе не сходить в столовую и не перекусить, Вито? Когда нужно будет его увезти, я тебя позову…
Вито сделал вид, что колеблется.
— Ты уверен, что я тебе не понадоблюсь?
Паоло кивнул.
— Уверен.
Он знал, что Вито очень щепетилен в отдельных вопросах, и принимал это без презрения и раздражения. Он всегда принимал людей такими, какие они есть. Каждый что-то имеет, а чего-то ему недостает. Нужно только спрашивать людей, что они могут дать, было бы глупо ожидать от них того, чего у них нет.
— Тогда ладно, — сказал Вито и, крайне благодарный, выскочил наружу. Он мог понять свою младшую сестренку, влюбленную в Паоло. Он тоже преклонялся перед ним…
Когда Дитрих очнулся, то понял, что лежит на холодном жестком цементном полу гаража. Горло болело, рот был заткнут грязным платком. Руки были связаны сзади, но ноги были свободны. Глаза его различили крупного мужчину, сидящего на ящике в нескольких футах от него и что-то делающего с длинной струной. Узнав Паоло, он сначала не забеспокоился. Несколько дольше он соображал, что же тот делал со струной: он вязал петлю. Сквозь засунутый в рот платок, он издал приглушенные звуки.